— Если он есть в вашей базе, значит, был раннее судим или привлекался. Я не думаю, что у моего свекра такая никудышная система безопасности, что они этого не могли выяснить, — задумалась я.
— Правда твоя. Только вот Шатц этот служил для грязных поручений, которые он выполнял по просьбе членов семьи. Вот он и рассказал, что это Роман заплатил ему, чтобы он сбил тебя. и второй раз покушение тоже совершил именно он. Вот такая история. А потом эта ситуация с тормозами на твоей машине. Когда преступник был на территории ресторана, то внезапно выключился свет, а соответственно и камеры видеонаблюдения. А незадолго до этого камеры на дороге засекли Ромкин автомобиль, который ехал по направлению к «Березке». И как утверждает Роман Алексеевич, он там был. Фотографировал заброшенную гостиницу. Фото в телефоне его мы нашли, плюс он отправлял их некоему гражданину Потанину, который является инженером-проектировщиком. Тебе должно быть известно о его планах на строительство пансионата.
— Да, этот вопрос мы оговорили давно. Боже, неужели все таки он? — я потерла руками лицо, прогоняя напрашивающиеся слезы и тяжел вздохнула. Могла бы я обеспечить алиби для Ромки на ту ночь? Могла! Но вот что-то уже ничего не хотелось. И с какой целью он мне решил подарить тогда машину? Боже, сколько вопросов и ни одного ответа. Да, он будет отрицать сою вину, но сейчас я четко понимала одну вещь, я могу доверять в этой ситуации только себе. Даже Леша, как бы ни старался произвести впечатление, не способен заставить меня поверить ему на сто процентов.
— Я разберусь, Арин, обязательно. Но это дело взяли под контроль высшие начальники, потому что слишком серьезные фамилии здесь замешаны. Они потирают руки и ждут, когда Алексей Алексеевич Барышников будет уничтожен, а действовать через сына, это очень эффективно.
— Что за это ему будет?
— Срок от трех до пяти лет, это как решит суд. Тем более, покушение было совершено не единожды.
— Я могу с ним увидеться.
— Я постараюсь что-нибудь для этого сделать.
Мне казалось, если я его увижу, то пойму сразу виновен он или нет. Мне это было необходимо.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ О НОВЫХ УВЛЕЧЕНИЯХ И НАСТОЯЩИХ ПРЕСТУПНИКАХ
Мне было страшно. Вот хоть убей! Если в Москве главный следственный изолятор носит название "Бутырка", В Питере вообще гордо именуется "Кресты", то здесь народ поиздевался над этим заведением и просто назвал "Каталажкой". И название очень быстро прижилось.
Вот я и вышагивала по длинным коридорам "Каталажки", которые забыли давно что такое покраска, забыли когда в последний раз по ним пролетал свежий ветерок. Запах стоял затхлый, сырой, с помесью грязных носков и кислой капусты. Не знаю, но именно так я могла его ассоциировать. И это только начало пути, что же твориться в камерах? Леша шел рядом, следуя за охранником с огромной связкой ключей.
— Проходите, — предложил тот, но в небольшое помещение с выцветшими обоями и облупившейся краской на потолке я вошла одна. Ромка сидел за небольшим столом, руки его были вытянуты перед собой и закованы в наручники, а голова опущена.
— У вас есть пять минут — сообщил Леша, и за мною захлопнулась дверь. Пять минут…Разве этого хватит, чтобы поговорить? Чтобы почувствовать?.. Оказалось для этого хватило лишь одного взгляда, где таилось что-то такое, что заставило сердце сжаться. НЕ ВИНОВЕН.
— Привет! — тихо поздоровалась я — Как ты?
— Привет! Как видишь — Рома показал свои скованные руки.
— Ром… — я вздохнула.
— Не виновен я, Ариш. Я бы мог убить кого угодно, но на тебя у меня никогда не подымется рука, а тем более на своего ребенка. Ты веришь мне? — снова этот взгляд, этот голос в котором скользили нотки сожаления, обиды, даже ярости, но не на меня это точно.
— Верю, — выдохнула я всего одно слово, которое, кажется зажгло взгляд моего мужа, которое вселило в него надежду.
— Арин, передай, пожалуйста, отцу, чтобы не суетился. Он тут скандалы устраивает. А мне это сейчас ни к чему. Я ведь юрист, мы с Лешкой уже накумекали кое-что. У меня есть еще время. Не много, но есть. И Настюшку от меня целуй. Скажи, что папа скоро придет к ней, — говорил он порывисто, сбиваясь в дыхании. — И у меня комнате ноутбук в тумбочке. Пароль дата рождения нашей дочери с ее инициалами. Там есть все материалы по строительству. И там же должна быть папка со всеми контрактами. Это все снова ложиться на твои плечи, моя хорошая.
Ни дотронуться до него, ни тем более поцеловать, мне не дали. Покидали мы это место в спешке, так как должна была нагрянуть проверка, а я здесь была совершенно посторонним человеком.