Выбрать главу

Вновь наступило томительное ожидание. Либиец, достав из-за пазухи полоску вяленого мяса, сосредоточенно жевал, Чазу зачем-то понадобилось перемотать висящий через плечо аркан. Молодой харн пробовал на колене длинный упругий шест. Ор, сунув руку за пазуху, ощупывал амулет Паланта. Воины неподвижно лежали лицами вниз.

Наконец настала их очередь. Плот тряхнуло на перекате, и вновь, раздирая неподвижную воду, навстречу понеслись камни. Чаз, расставив ноги, стоял рядом с Ором на носу, либиец выравнивал корму. За слиянием рукавов гудел первый порог. На его камнях стоял застрявший плот первой десятки. Воины сталкивали его с мели. Но Ору было некогда оглядываться. Он яростно греб, видя только скалы, воду и идущий впереди плот.

Впереди перегораживал реку увенчанный пеной вал. Передний плот взлетел на него, страшно наклонился вперед и, показав мокрое брюхо, исчез. Руки гребцов опустились. Плот несло туда, где только что исчезли два десятка их товарищей. Но проводник кричал, что надо грести вперед — сильней, еще сильней!..

Низкий гул ударил в лица. Нос плота вздыбился и полез на вал, весла яростно ворочались в затвердевшей воде. С гребня они увидели передний плот — целый, убегающий к повороту. Разогнавшись, их связка бревен прыгнула с переката. Вода с тяжелым плеском расступилась и тут же кинулась со всех сторон, накрывая скорченные ужасом тела лежащих воинов. Когда волны схлынули, либиец утер лицо рукой и удивленно улыбнулся Ору. Чаз на носу, отряхиваясь, как вылезший из реки пес, корчил им веселые рожи. Буруны опадали, соленая река быстро и ровно неслась вперед.

Харн положил шест и потянулся к меху с водой, и тут гребцы почувствовали жгучую жажду. Все вокруг было соленым: брызги воды, пот, кровь из ссадин на руках.

За первым порогом Стикс тек между соснами, растущими на песчаных откосах. Местами обнаженные корни висели над потоком, как когтистые лапы чудовищ. Берега становились все выше и круче, пески заменил желтый, морщинистый камень. Налетая на выступы, струи разбивались и через поток ложились косые полосы бурунов.

Повинуясь коротким выкрикам харна, трое гребцов кидали весла в ребристую воду, и плот, словно живой, увертывался от камней, водоворотов, нависающих стен.

— Смотри! — крикнул Чаз.

Пустой плот с поломанными веслами плыл, тыкаясь в скалы. Но у Ора не было ни сил, ни времени почувствовать страх. Обливаясь потом, он греб, отдергивая весло от выступов, вновь вонзал его в соленую пену. Иногда гребцы успевали видеть убегающий передний плот. Значит, не они одни уцелели в бесконечной схватке с духами воды и камня!

Но вот, как было условлено, с передних плотов долетел пронзительный свист. Ор сразу стал загребать направо. Вода тащила из рук мокрую рукоять. Из-за поворота несся низкий, упругий гул. Либиец, раскрыв рот, замер у левого весла. Харн что-то кричал ему, но по пустым глазам гребца было видно, что в нем ничего не осталось, кроме ужаса. Впереди над рекой висела многоцветная радуга. Под ней вода, вскинув пенные руки, проваливалась между двумя отполированными скалами. На переднем плоту бешено гребли вправо, в узкую протоку, отгороженную от русла грядой камней. А либ все стоял, намертво стиснув опущенное в воду весло, отчего плот, несмотря на отчаянные усилия остальных, сворачивал к провалу.

Бросившись к гребцу, харн сильно хлестнул его по лицу. Глаза либийца ожили, хрипя от натуги, он рванул веслом воду. Нос неохотно свернул в протоку, где уже стояло три плота.

Еще два успели свернуть, но на следующем замешкались, и он проскочил спасительную гряду. Крик кого-то из гребцов на миг вплелся в гул потока и тут же пропал в радужной завесе брызг. Харн стоял посередине, бросив шест, покорный воле духов. Ни один из воинов не поднял голову — взглянуть на приближающуюся смерть. Затянутые в провал бревна на миг сдвинули струи: низкий голос водопада поднялся, взлетел до воя — и тут же опять зазвучал ровно и упруго.

Девять плотов сбились в горле протоки. Раздали еду и по малой мерке некты. Хмельной напиток ободрил воинов. Упираясь в бревна и удерживая плот ремнями, они повели плоты по узкой протоке в обход водопада. Гребцы, отдыхая, шли позади. Кое-где берега были стесаны, словно гигантским топором. Пользуясь тайным искусством разрушения скал, атланты расширили древний путь харнов.

Ор шагал по краю обрыва, обдаваемый солеными брызгами, косясь на водопад. Стена воды скрывалась внизу, в черной щели, из которой поднималась водяная пыль, словно там горел холодный огонь. Стены ущелья были белыми от соли; бахрома соляных сосулек свешивалась с выступов, камни щетинились, будто покрытые седым мхом.