— Ну, рассказывай! — повторила Илла, толкая насупленного гия. — Не бойся, никто не узнает.
Ор начал вяло, избегая упоминать о поражениях атлантов. Но Илла не давала ему пропускать дни, и незаметно он увлекся. Девушка слушала с горящими глазами. Она словно видела путь по лесам, горам, тундре, теснины Стикса, грозного бородатого вождя, восставшего на Подпирающего.
— А потом меня привели на корабль, и твой отец взял меня, — закончил он.
Илла тряхнула головой. Рассказ гия получился ярче описаний подвигов на ее любимых листах. А главное, перед ней был живой участник удивительных событий. Вот этот тощий раб, годами не старше ее, прошел половину восточных земель, с копьем мчался навстречу одетым в бронзу воинам, правил плотом, когда остальные лежали лицом вниз, боясь шелохнуться!
Чувствуя, что восхищается его смелостью, Илла нахмурилась:
— Ваша дерзость была еще мало наказана, — сказала она наставительно. — Наследник мог бы казнить всех. Что, не согласен?
— Кому нужно согласие раба! — вздохнул Ор.
— Ну скажи: с чего ваши дикие стаи вздумали бунтовать?
— Каждое племя хочет жить само, по своим обычаям. Хорошо будет, если сосед отнимет землю у твоего отца?
— Сравнил! Отец и сосед — оба атланты. Нас боги создали повелевать миром, а остальные племена — служить нам.
— Почему же боги не сказали об эгом остальным племенам?
— Пошел прочь, глупый дикарь! — рассердилась атлантка. — Не зря говорят: «Упрям, как гий!» — пробормотала она, глядя ему вслед.
В сердцах Илла чуть не сказала отцу, что учение окончено — раб усвоил первый круг. Но вместо этого на следующий вечер она, как обычно, кликнула Ора, говоря себе, что надо проверить, прочно ли он запомнил измерение ценности вещей бронзой. Потом нашелся еще какой-то повод… А потом настала очередь Ора пасти общинное стадо в верховьях ущелья.
Семьи по очереди давали для этого рабов из пастушеских племен.
Утром Ор ушел, взвалив на плечо мешок с едой и облезлыми шкурами, а к вечеру Илла почувствовала, что скучает и ждет дня, когда гий вернется, она разложит листы и строго скажет: «Читай».
Прохлада гор, запах цветов, знакомый пастушеский быт напоминали потерянную родину. Старшим над очередными четырьмя пастухами был негр М-Ба-ту. За свою жизнь он сменил много хозяев, бывал на севере и в столице, а среди рабов общины считался мудрецом. Из двоих пастухов-борейцев старший знал уйму сказок и умел их смешно рассказывать. В таком славном обществе Ор не скучал о знаках и только по вечерам почему-то вспоминал свою смешливую и строгую наставницу. А потом его мысли вовсе отвлеклись в сторону.
Как-то невдалеке от стада прошли горные бараны. У Ора засосало в животе, память об охоте заставила забиться сердце. Но, вспомнив плачевные попытки поохотиться на соседских гусей, он спросил у М-Ба-ту — кому принадлежит это стадо.
Негр оторопел, а потом расхохотался:
— Это стадо? Оно Горного духа — вот чье! Он доит их там наверху.
— Так они дикие! А почему мы не охотимся на них? Такое мясо!
Тут уж все пастухи развеселились. Атланты с сильными луками не могут подойти на выстрел к тяжелорогим!
— А ты его схватишь за ухо, гий? Или сшибешь со скалы камнем?
Шутник M-Бату был в ударе. Ор смолчал. Три дня он будто д^я забавы стругал тонкий ствол березки, тер о камни косо расколотую кость, потом, спрятавшись, пригнал наконечник к древку и на пробу метнул копье. Оно полетело ровно и попало в куст, в который он метил. Спрятав копье, Ор продолжал следить за баранами, стараясь найти место для засады.
Однажды ночью он выскользнул из шалаша, потрепал сторожевого пса, вытащил из тайника копье и неслышно затрусил по ущелью, залитому обманчивым лунным светом. Скоро он свернул вправо и стал подниматься к гребню. Ор двигался к рыжей скале, у которой бараны ежедневно проходили с ночлега на пастбище.
У скалы он нарвал пахучей полыни и натер тело, а потом залег в укрытии под нависающей глыбиной. К утру сильно похолодало. Чтобы не потерять силу удара, Ор, оставаясь неподвижным, напрягал и распускал мускулы рук, спины, бедер. Тьма ночи быстро превращалась в серые лохмотья. Какой-то голос внутри сказал Ору, что время подходит, а через несколько вздохов в ноздри с порывом ветерка попал слабый запах добычи…