Изабелла смутно помнила, что окно в туалетной комнате достаточно большое и через него можно выбраться наружу. Со смешанным чувством облегчения и торжества она с трудом протиснулась в это окошко. Как и следовало ожидать, она оказалась в небольшом проулке, откуда могла попасть обратно на Хай-стрит, не попадая в поле зрения ожидающей полицейской машины. Перебежав через дорогу, она остановила другое такси и велела шоферу везти ее к докам Святой Екатерины.
Джош уже ждал ее. Он улыбнулся, когда она подошла к нему, и она отметила, как он привлекателен и похож на худенького мальчика. Он покровительственно обнял ее за плечи, завел в кафе и заказал им кофе с бриошами.
— Что ты хотел мне сказать? — нетерпеливо спросила Изабелла, — Луиза не давала о себе знать?
Он покачал головой. Что-то в его глазах, ярко блестевших и оживленных, озадачило Изабеллу. Ему следовало выглядеть более мрачным, подавленным тревогой за Луизу.
Он протянул руку и накрыл ее пальцы своей ладонью.
— Я сейчас думаю не о Луизе, — мягко сказал он. Изабелла сглотнула. Горло у нее пересохло.
— Что?
— Я думаю о тебе. Ты занимаешь мои мысли. Ты все время в них присутствуешь. И каждую ночь я вижу тебя в своих снах. Я люблю тебя, Изабелла, — прошептал он.
Она чувствовала его возбуждение, от которого вибрировал воздух вокруг. Ее охватило ужасное чувство, что все это с ней уже было, когда она сидела за столом с обаятельным Келвином Гонтом, и внезапно все поняла.
— Это ты, — прошептала Изабелла. — Ты тот человек, который посылал мне письма, и иглу от шприца, и такси до кладбища Хайгейт. Ты то самое чудовище, которое пыталось уничтожить мою жизнь.
— Я не чудовище, я просто без ума от тебя, — запротестовал он. — Это были любовные письма, разве ты не понимаешь?
— Любовные письма, — повторила она, качая головой.
Она вспомнила, что именно так говорил Макс. «Ох, Макс! Если бы только ты был здесь, ты так мне нужен!»
— А как же Луиза? — спросила Изабелла. — Что ей известно обо всем этом?
— Я не знаю, — ответил Джош с невинным, озадаченным видом. — Полагаю, она должна была о многом догадаться после того, как ее забрали в полицию, но не раньше. Ведь ты проявила такую заботу, Изабелла, правда? Каждый раз, когда она замечала, что ты выглядишь бледной и встревоженной, ты просто переводила разговор на другую тему. Ты не хотела тревожить ее рассказом о том, что происходит. — Он улыбнулся ей ласковой улыбкой, говорящей о том, что его уже охватило жгучее нетерпение. — Ты такая мужественная.
Изабелла чувствовала, что дышит часто и прерывисто, словно на бегу. Она заставила себя дышать медленнее, растягивать каждый вдох и выдох.
— Чего ты хочешь, Джош? — спросила она, стараясь говорить ровным и уверенным голосом.
— Тебя, конечно, — ответил он и нагнулся к ней ближе. — Никто не сможет любить тебя так, как люблю я, Изабелла. Как я буду тебя любить, когда мы останемся наедине!
— Но мы никогда не будем вместе, Джош, — сказала она тихо, но твердо, надеясь, что он не слышит громкого биения ее сердца. — Я тебя совсем не люблю.
— Да, ты любишь инспектора Макса Хоторна, — улыбнулся Джош. — О, я все знаю о твоей тайной любовной связи. Я следил за тобой. Я так много знаю о тебе, Изабелла. — Его глаза блестели. — И мы будем вместе. Очень скоро.
Изабелла отпила глоток кофе, чтобы смочить пересохшее горло. Голова гудела от беспокойства и страха.
— Это началось как игра, — рассказывал Джош, шаря по ее лицу беспокойным взглядом. — Луиза позвонила мне из Австралии и рассказала, что отец вычеркнул ее из завещания. Она была так сердита. Обзывала его всячески. Она умеет грязно ругаться, правда? А потом наговорила нехороших вещей про тебя, младшую дочь, которую отец любит больше, которая всегда делала только то, что1 он хочет, много трудилась, — и вот теперь ей достались все конфетки.
— Она меня ненавидит? — прошептала Изабелла.
— Нет, она тебя любит. Просто она смертельно ревновала. Ей хотелось нанести тебе ответный удар за то, что отец тебя любит, что ты получишь все денежки. Поэтому я предложил ей помочь. И заставить тебя чуть-чуть испугаться и понервничать. Это была просто шутка, легкий укус.
— Шутка! — повторила в ужасе Изабелла. — Послать иголку, послать бритву! Мне пришлось ехать в больницу, накладывать швы.
— Мне очень жаль. — Он выглядел смущенным, как нашаливший мальчишка. — Я увлекся. И очень сожалею об этом.
— Но такие вещи может придумать только больной мозг, — возразила она. — Ты болен, Джош?