Священником у белых людей был некий монах Бартоломео. Он читал проповеди, умел говорить с нашими людьми, не считался с лишениями, если это вызывалось необходимостью. Не раз, бывало, войдет он в тукуль скотовода и, усевшись у огня, начнет говорить о белом боге. Вовремя распознавал горе людей, помогал в беде, лечил больных и таким образом стал всеми уважаемым человеком.
Прошли годы. Священник Бартоломео, как ни странно, все больше крепчал, только волосы его стали совсем белые. За это время он смог многих из нас приобщить к своему богу, и на вечерние молитвы народ уже валил толпами, заполняя храм. Наши люди забыли свое священное дерево и перешли под власть белого бога.
— Какое священное дерево? — прервал я Габреиесуса.
— Видите ли, мы раньше поклонялись дереву и считали его своим богом. Молясь дереву, каждый должен был оставить память на его ветвях. Обычно привязывали полоску ткани и задумывали при этом какое-нибудь желание и слова, обращенные к божеству. Люди когда-то любили ходить к огромному баобабу, что стоял у реки, и считали его своим божеством. Баобаб был добр к нашим людям, потому что все их желания исполнялись, если они хорошо работали на полях и дома. Старый Бартоломео не осквернял это дерево и даже иногда приходил к нему сам и долго простаивал в раздумье у его могучего ствола. Наших людей, принявших белого бога, Бартоломео называл католиками и выдавал им крестики для ношения на шее.
Приближался большой праздник белого бога. На одну из вечерних молитв собралось много народу, были люди и из окрестных селений. Голос Бартоломео торжественно звучал под сводами храма, органная музыка лилась, волнуя сердца.
Абуна, или на их языке священник, рассказывал о муках Иисуса, принявшего на себя страдания людей. Все были поглощены его словами. Даже лес притих, вслушиваясь в проповедь отца Бартоломео.
Перед образами зажглись лампады, люди склонили колени в жаркой молитве. Дверь храма была настежь раскрыта, и на паперти лежал широкой полосой свет от сотен свечей. Казалось, образ бога сейчас витал над головами прихожан: настолько глубоко молящиеся прониклись взволнованной проповедью священника.
Отец Бартоломео простер руки к небу, его седые волосы стали огненного цвета, лицо передавало страдания Иисуса. Он был сам похож на божество, явившееся из бездны наступающей ночи.
Вдруг люди в храме заволновались. Последние ряды, что были ближе к входу, уже не слушали проповеди и все время, смеясь, оборачивались к двери. Смех передавался другим. Лицо отца Бартоломео стало страшным от возмущения при виде кощунствующих в храме прихожан. Но когда он бросил свой взгляд на входную дверь, то смутился не меньше прочих.
В проеме двери стояла большая белобородая обезьяна. Забавно оттопыривая губы и обнажая острые клыки, она била огромными кулачищами себя в грудь так, что та гудела, как барабан.
Проповедь была сорвана. Все принялись разглядывать чудовище, пришедшее сюда из соседнего леса. Священник негодовал, а обезьяна, не смущаясь, продолжала колотить себя в грудь. Но в следующий миг она одним прыжком бросилась в темноту и исчезла.
Люди, еще минуту назад слушавшие проповедника в трепетном молчании, давя друг друга и улюлюкая, хлынули на паперть. Священник остался один в гневе и отчаянии.
— Ничего необычного в появлении обезьяны не было, — смеясь, продолжал Тесемма, — они часто забредают в наши селения, когда им хочется поживиться чем-либо лакомым. Живя всегда близко от человека, обезьяны привыкают к нему и при встрече уходят нехотя, как бы обиженные, что им помешали.
Но появление белобородой обезьяны показалось людям странным. Обычно к селениям приходят мартышки и павианы, белобородая же обезьяна более осторожна.
Ну как бы там ни было, а проповедь была сорвана. Люди, повеселившись, стали расходиться по домам. Вскоре потухли огни в храме, и отец Бартоломео, повесив на дверь замок, поплелся к себе, удрученный происшедшим случаем.
— Послушайте, дорогой Тесемма, — улыбнулся я, хоть вы и хороший рассказчик, но и не меньший фантазер.
— Что вы, доктор! — заступился за него мой переводчик. — Тесемма рассказывает вам народную былину, и называется она «Абуна и обезьяна», а что говорит он хорошо, так это все жители провинции Уалло славятся этим качеством.
Габреиесус рассмеялся, затем положил свою руку мне на колено и спросил:
— Так вы не верите мне?
— Не очень, но рассказываете вы интересно!
— Эх, доктор, у нас в народе есть много историй, связанных с приходом белого человека. Да разве можно их все пересказать! Вы занятый человек, но пойдите к нам в леса и степи, там вы наслушаетесь еще не таких историй. Я не умею находить хорошие слова. Вам нужно побыть среди скотоводов, посидеть несколько ночей у их костров — и вот где найдутся рассказчики!