Резко выдергиваю руку и, гордо задрав подбородок, шагаю по тротуару. Спиной чувствую буравящий взгляд и молюсь, чтобы быстрее скрыться. Свернуть не успеваю.
— Хамка! — несется вслед.
— Сам такой! — не сдаюсь я.
— Эй! — кричит он, оборачиваюсь, вижу протянутую руку. — У тебя упало.
Черт! Обшариваю карманы, заглядываю в сумку — все на месте.
— Это не мое.
— И не мое.
— И что же?
— Сама посмотри!
— Хорош прикалываться!
Делаю шаг, но застываю с поднятой ногой, секунду раздумываю. С одной стороны, этот чепушила мог взять на понт, а с другой… Еще раз оглядываю себя, ключи, бейджик, сумка — все на месте. Может, деньги уронила? Или карточку? Издалека не видно, что этот мудачина держит в кулаке.
— Потом пожалеешь!
— Умник нашелся, — ворчу, но сворачиваю за угол. — Думаешь, я поведусь? Не на ту напал.
— Правда, пожалеешь.
Останавливаюсь: вот достал! Но сомнения уже гложут душу. А вдруг что-то важное обронила?
Выглядываю: он стоит на месте с протянутой рукой, словно точно знает, что любопытство во мне победит чувство опасности.
— Мне неинтересно.
— Хорошо! — уже кричит он. — Я себе оставлю!
— Вот придурок!
— Ну все, пока! Я в больничку.
Разворачиваюсь и бегу под горку. Мажор открывает дверь, садится в машину, трогается с места. Я догоняю ее, хлопаю по бамперу.
— Эй, стой! Что там? Покажи.
Он протягивает в окно кулак, я подставляю руку. И тут он раскрывает пальцы — пусто. Я смотрю ошарашенно на него, на свою ладонь, и новая волна злости захлестывает сознание.
— Вот козел! — срывается с губ.
— Ха-ха! — смеется он и заводит мотор. — Как я тебя?
— Ты за это ответишь! — шиплю в ответ.
— А ты за это, — он показывает на разбитый лоб. — Еще и за лечение заплатить придется.
— Нет! Нет!
И тут мою голову охватывает такая боль, что невольно вырывается стон. Кажется, что лоб разрезали на несколько частей, и теперь эта рана саднит и горит невозможно.
— Э-э-э, что с тобой?
Мажор выскакивает из машины.
— Не знаю, больно.
— Где?
— Здесь.
Показываю пальцем на место сосредоточения боли, и тут только соображаю: это та же точка, что и у него.
— Покажи! — он отодвигает челку с моего лба. — Ничего нет. Ты разыгрываешь меня? Это мне нужна помощь!
— Обойдешься, — стиснув зубы, цежу я.
— Ну, что ж, я думал, не понадобится иска, но теперь…
— Я помогу. Давай аптечку.
— Садись в машину, здесь нельзя долго стоять.
Оглядываюсь: действительно, в узком проулке его джип перекрыл всю дорогу. Это счастье, что никому она не понадобилась.
Мы выезжаем на трассу, мимо несется поток машин. Мажор обгоняет одну, другую, джип качает из стороны в сторону.
— Эй, тише едешь, дальше будешь, — хватаюсь за ремень безопасности я.
— Ничего не вижу, кровь, — отвечает он.
Действительно, ранка, уже немного подсохшая, начала сочиться опять. Красные капли растекаются по лицу, капают на футболку, а я чувствую неловкость.
— Где у тебя салфетки?
— В подлокотнике посмотри.
Смотрю, и чувствую, как щеки заливает краска. Совсем рядом со мной сидит красивый мужик. Его руки, перевитые венами, уверенно лежат на руле. На крепком накачанном бицепсе ровный загар, таким же загаром покрыта шея. Перевожу взгляд чуть выше — модная бородка, усы, стильная стрижка, нет ничего, чтобы вызывало отторжение. Внешне приятный человек, вполне мог бы мне понравиться, как мужчина.
Вот только характер дерьмовый.
Встряхиваю головой, морщусь от боли, но вытаскиваю салфетки и осторожно прикладываю одну ко лбу мажора. Теперь чувствую сильное жжение. Ничего не понимаю: ранен мажор, а я страдаю, словно его травму на себя взяла.
— Еще чуть выше, — руководит процессом он, не отвлекаясь от дороги.
— Может, остановишься где-то? — обмахиваюсь салфеткой, жжение такое, будто йодом себя намазала, а мажору все фиолетово. — Так опять в аварию попадем.
— Думаешь?
— Уверена.
Мажор сворачивает к обочине и паркуется, я напряженно жду. Наконец он поворачивается и в упор смотрит на меня глазами чистого стального цвета. В глубине зрачков мелькают смешинки.
— Я готов.
Зато я не готова. Совсем. В салоне воздух становится густым и тяжелым. Мой пульс зашкаливает, а горло стягивает сухость. Протягиваю руку к его лбу и чувствую, как дрожат пальцы.
— Что, нравлюсь? — усмехается он.
— Да, пошел ты!
Швыряю в него салфетку и выскакиваю из машины.