Зачем он вообще приехал сюда, что ожидал найти? Олесю, караулящую возле двери подъезда?
Демьян потер закрывающиеся веки. Почему он здесь, почему не рядом с женщиной его мечты? Сдался ему этот Александр!
На всякий случай в гостинице Демьян пробил, кому могла принадлежать квартира в элитной многоэтажке. И нашел! Сестре Александра, Алене Сташкевич. Тридцать седьмая квартира, совпадение ли это? Автомобиль, кстати, тоже записан на неё.
Всё-таки появился повод навестить сестренку. Он расскажет ей что-нибудь слезливое, и она наверняка по-женски сболтнет что-нибудь про Олесю — если что-то знает о ней.
Следующим утром Демьян заехал в местный магазин одежды и купил себе подростковую бейсболку и ярко-алую куртку. В пиццерии неподалеку заказал пиццу и попросил упаковать её в коробку. Осмотрел себя в зеркале — вылитый доставщик пиццы.
Возле подъезда он караулил долго. Наконец оттуда вышла дама в длинном, до пола, пальто с меховым воротником.
— Подождите! — попросил он, заторопившись, — не закрывайте дверь. Я доставщик.
Дама, смерив его безразличным взглядом, придержала дверь. Демьян оказался в подъезде. Консьержа не было (к счастью), да и внутри дом оказался не таким уж и богатым. Приличный середнячок, но далеко не премиум класс. Ни ковров, ни кожаных диванов — только почтовые ящики да кадки с цветами. На лифте Демьян доехал до четвертого этажа, надвинул кепку на глаза. И надавил на звонок тридцать седьмой квартиры.
За дверью долго молчали, но потом робкий, перепуганный голосок спросил:
— Кто?
— Доставка еды на дом, — ответил Демьян и повертел коробкой с давно остывшей пиццей.
— Мы не заказывали, — пискнул голосок.
Олеся? По тональности похожа, но интонация не её. Да и железная дверь заглушает, не разобрать.
— Простите, а как вас зовут? — Демьян сделал вид, будто копается в кармане, а сам поднял взгляд к "глазку", чтобы Олеся (если это она, уж больно похож голос), поняла, кто перед ней. — Заказ оформлен на Алену.
— Отстаньте от меня. Вы ошиблись.
Демьян пожал плечами. Видимо, не Олеся и не Алена. Но кто тогда?
Он буркнул "Извините" и вызвал лифт.
26
Алекс владел клубом, где танцевала Олеся, и с первого дня оказывал ей знаки внимания. Задаривал розами, приглашал в рестораны. Часами засиживался с ней, общаясь обо всём на свете. Олеся его полюбила, но как брата, поэтому на все попытки сблизиться отшучивалась. Ей нравилось быть любимицей хозяина, но своим мужчиной она его не представляла.
Витя Алексу не понравился с первого взгляда.
— Плутоватый какой-то, — скривился лучший друг.
Но Олеся только отмахнулась. Она влюбилась всерьез и надолго, а Витя влюбился в неё. Они были половинками целого, читали друг друга без слов. И когда Витя скинулся из окна — Олесю точно разломали надвое. Её половинка умерла…
Алекс тотчас подставил ей плечо. Ни о чем не просил и ничего не требовал, молча выслушивал, приезжал по первому зову. И Олеся купилась. Она схватилась за него, как хватается глубоко одинокий человек — за любую возможность общения. Решила: если он так её любит — и она сумеет полюбить его.
Спустя месяц отношений Алекс преподнес кольцо с бриллиантом.
— Выходи за меня. — И упал на колено.
Олеся хотела сказать, что они торопятся, что нужно подождать и привыкнуть друг к другу. Но в глазах Алекса плескалась невероятная любовь. А мама Олесю учила: будь с теми, кто не сможет без тебя.
Алекс разонравился ей, едва они съехались. Он слишком идеализировал их любовь, придавал ей невероятное значение. Он запретил невесте общаться с людьми, ревновал её к любому прохожему. Из клуба её уволил — чтобы не танцевала перед чужими мужиками. Он оказался не таким уж и очаровательным, а порою даже жестким мужчиной. Когда Олеся поехала на день рождения к какой-то из знакомых (которых у нее сохранилось немного) и вернулась позже обычного, он залепил ей пощечину, назвал продажной девкой. Тогда Олеся собрала вещи и уехала. Алекс оскорбился, но после долгого разговора — понял: отношений больше нет. Они остались друзьями. Алекс разрешил Олесе вернуться в клуб.
И вот, вскоре после разрыва, то злосчастное письмо из Смоленска, поездка, пережитые кошмары и психушка. Единственный номер, который Олеся знала наизусть, принадлежал ему, Алексу. Он принял беглянку у себя и пообещал всё уладить. Не солгал, к следующему вечеру она не "сбежала", а "выписалась под наблюдение родственника".
Олеся отвыкла от внешнего мира и боялась его как домашняя кошка, выброшенная хозяевами. Забилась в угол и отказывалась выходить. Шипела, рычала. Алекс обучал её заново ходить по улицам, общаться с людьми. Он, как добрый волшебник, исполнял любые капризы и всегда повторял:
— Я тебя никогда не брошу.
Незаметно Олеся осталась у него. Незаметно очутилась в его кровати. И вновь влюбилась, с новой силой запылали их чувства. Она испытывала невероятную благодарность к своему спасителю. Он вывел её из ада, в котором она пробыла несколько месяцев. Был с нею в трудные минуты. Не оставлял. Загнанная Олеся, полная страха и подозрения ко всему, никому не могла открыться, кроме Алекса.
…Эту папку она нашла случайно. Олеся не лазала по компьютеру Алекса, но тут ей понадобились старые фотографии. Она помнила, что те были сохранены где-то на съемном жестком диске. Олеся крутила колесико мышки, листала папки. И вдруг наткнулась на ряд фото, сделанных будто случайной камерой. Жанна, выходящая из подъезда. Толстощекий мужчина с нездорово красным лицом, стоящий за трибуной, похожей на институтскую. Мужчина неопрятной внешности в супермаркете. Тощенькая девочка с напуганными глазами, сидящая на скамейке в парке. Олеся знала этих людей. И перерезавшую вены Жанну. И водителя, найденного застреленным в том ангаре. Мужчина из супермаркета, скорее всего, Виталий. А девочка чем-то похожа на Нину, правда, та, которую видела Олеся, более утонченная, губы пухлые, скулы чуть острее.
В этой же папке лежал другой файл: "досье".
Олеся не рассказывала Алексу про случившееся — ни про Смоленск, ни про ангары, ни про Демьяна. Не могла себя пересилить. Придумала историю о том, что у неё на нервной почве случился сдвиг. Не рассказала… А он всё знал!
Она щелчком закрыла пугающую папку и, стуча зубами, вынула жесткий диск. Убрала его подальше и встретила вернувшегося Алекса с широченной улыбкой. Всю ночь Олеся не сомкнула глаз. Алекс сопел под боком, прижав её к себе. Олеся тяжело дышала и боялась, что дыхание выдаст её.
День они провели вместе, и Олеся, как плохая актриса, выдавливала улыбки. Вечером Алекс уехал в клуб, тогда-то Олеся и достала жесткий диск. Она изучала биографию каждого. Виталий был безработным. Алексей ректором университета. Жанна, да она и сама знала, женой депутата. А девочку звали Ниной и пережила она ту судьбу, о которой рассказывала лже-Нина. Всё сходилось.
Олеся отпрянула от ноутбука и побежала собирать одежду. Куртки, джемпера, джинсы, купленные на деньги Алекса. Где же паспорт?! Она рылась на полках, когда услышала за спиной покашливание.
Алекс стоял в дверном проеме и изучал Олесю. Склонил голову, осклабился.
— Далеко спешишь? — а в глазах появилось нечто недоброе, даже пугающее.
— Я… нет…
Олеся попыталась изобразить улыбку, но та съехала с трясущихся губ. Собиралась рассказать, что намеревается разобрать шмотки. Но Алекс кивнул на раскрытый ноутбук, который она от шока забыла закрыть.
— Не торопись.
— Пусти меня! — Олеся кинулась к двери, но Алекс легко, точно тряпичную куклу, обхватил её за талию и кинул на кровать. Олеся больно ударилась головой об изголовье.
— Полежи, ты просто переутомилась, — заискивающим голосом сказал он.
— Пусти! — Олеся брыкалась. По глазам катились злые слезы.
Тогда Алекс, держа одной рукой извивающуюся Олесю, второй вынул из брюк ремень и туго стянул им запястья. Олеся взвыла, но он закрыл ей рот ладонью.
— Тихо, маленькая моя, успокойся.
Он завязал ей рот шейным платком. Олеся ревела, а Алекс ходил по комнате и курил. Смотрел в окно. Нервно тряс ногой. Затем он присел на самый краешек кровати и погладил Олесю по волосам.