— Ну и в чем твоя теория.
— Знаешь, я её попробовала на себе, когда мне было плохо и хочу предложить тебе.
— Мне не плохо сейчас, ты чего?
Неужели опять думает про Эм?
— Я подумала про ваши взаимоотношения с отцом.
Вот привет!
— И что?
— Я предлагаю тебе выпустить пар?
— В смысле?
— В смысле представить вместо вот этих мишеней свои обиды на отца, боль, что он тебе причинил, и прочие неприятности и расстрелять их. Есть теория вымещения гнева на предметах.
— И что тебе помогло?
— Да я за семь полных циклов выплеснула все, что копила четыре года.
— и ты предлагаешь мне попробовать.
Выместить все, что я копил всю жизнь, ты издеваешься, здесь и двадцати циклов не хватит.
— Попробуй — настаивает она.
— Ладно, заказывай.
Она запросила сразу три цикла. Этого будет мало.
— Давай.
Мишени начали двигаться, словно мысли в моей голове. Несправедливость боль, обиды, детские воспоминания, наказания, страх, очень большой страх перед этим человеком и все что я чувствовал к нему сейчас разлеталось на мелкие кусочки, как только пуля достигала цели. Из меня как будто вытягивались все эмоции и выходили прочь.
После воспоминаний об отце последовала, боль, что я переживал две недели после расставания с Эм, все же обида на неё, сидела очень глубоко внутри, уже не грызла, но захотелось убрать и её. Из меня как будто полилось все, что удерживал столько времени: её предательство, наша ночь, когда она назвала его имя, как касалась меня, хотя думала уже о нем, их ночь, вместо нашей, её отказ, её признание, что разрушило меня самого, её пощёчина, и её последние слова, которые довели меня до больничной койки. Не знаю я, сколько циклов прострелял, но остановился лишь тогда, когда почувствовал, что внутри меня пустота и опустил руки в бессилии.
Дана подходит ко мне и обнимает.
— Молодец — тихо говорит она мне на ухо.
Её объятия такие теплые, я обнимаю её и отдыхиваюсь, что только что было? Она гладит меня по голове и спине и пустота в душе заполняется теплом, её теплом.
— Спасибо — говорю я ей на ухо.
— Скоро будет легче.
— Надеюсь.
Хотя действительно стало легче. На душе сейчас очень хорошо, особенно, когда Дана рядом.
— Ты случайно не психолог? — подкалываю её я.
— Нет, просто увлекаюсь психологическими штучками.
— А, понятно.
— Ну, что идем плавать?
— Идем.
Мы оставляем обувь и вещи на песке и заходим в воду.
Как хорошо залезть в воду жарким днем. Дана, уже проплыла на несколько метров вперед, а я наслаждался на мелководье.
Глава 32
Дана
Смотрю Энтони, плещется на мелководье. Надеюсь, ему удалось выплеснуть свои обиды и ему стало легче в отношении с отцом. Но, двенадцать циклов, много он, конечно, накопил в себе. Надеюсь результат того стоил. Подплываю к нему.
— Что не любишь плавать на глубине?
— Да, я не люблю глубину, здесь комфортно.
— А — подплываю к нему и обвиваюсь ногами вокруг его бедер.
Он притягивает меня, и я зацепляюсь пальцами за его плечи. Он улыбается широкой улыбкой, а в глазах играют искорки. Он наклоняется и касается моих губ очень нежно, а потом сильно и страстно, притягивает меня за шею и с его губ срывается тихий стон. Он прерывается и прижимает меня к себе. Ощущаю его эрекцию, и понимаю, что он хочет, успокоится. Опускаю ноги с его бедер и плещу водой на его плечи и начинаю их разминать, они очень напряжены. Он расслабляется под моими пальцами, выдыхает и отпускает меня.
— Спасибо — говорит он — было очень приятно.
— Рада помочь, обращайся.
Отплываю немного и брызгаю на него водой.
— Ах, ты! — смеется он и подплывает ко мне.
Я отплываю от него, он догоняет.
— Думала, не догоню?
Я оборачиваюсь, и он окатывает меня волной.
— Попалась? — смеется он, когда я убираю капли с глаз.
— Сейчас посмотрим! — и посылаю ему такую же волну, а он ныряет. Блин! — Так не честно!
Ощущаю прикосновение с правого бока, и рядом выныривает Энтони.
— Попалась — смеется он.
— А, так не честно.
— А, я не говорил, что будет честно — смеется он.
Затем он поворачивается на берег и в его взгляде чувствуется тревога.
— Мы так, то далековато отплыли — говорит он.
Он, что боится глубины?
— Может, поплывем обратно?
Точно биться. Интересно почему? Он хорошо плавает.
— Хорошо, давай.
Разворачиваюсь и плыву обратно, он плывет рядом.
— Ты хорошо плаваешь — говорю ему.
— Ага, я с детства учился.
— Я тоже, еще со школы.
— Меня отец учил — он становится напряженным и задумчивым.
Мы останавливаемся, когда вода мне по грудь.
— Теперь хорошо?
— Да, просто отлично — он улыбнулся и расслабился.
Хочу спросить его о его страхе глубины, но он только расслабился. Не буду доставать его.
— Не замерз? — вижу у него мурашки по плечам.
— Есть немного, а ты?
— Я нет, но пойдем. Я привыкла просто к тому, что вода немного прохладная.
— А, ну идем.
Мы выходим из воды. Я достаю полотенце и даю ему. Он обтирается, а я обсыхаю, мне хорошо.
— Будешь вытираться? — спрашивает он и подает полотенце.
— Нет, я так обсохну, давай.
Забираю полотенце и убираю его в сумку.
— Тебе футболку надо?
— Да, давай.
Отдаю ему футболку, и он натягивает её.
— Пойдем переодеваться — говорю ему.
— Ага.
Беру сумку, и мы идем к раздевалке.
Заходим в кабинку.
Энтони раздевается, и я подаю ему плавки, а затем шорты.
Моя очередь. Я пытаюсь развязать купальник сзади, но не получается.
— Тебе помочь? — говорит он.
— Да, пожалуйста — поворачиваюсь к нему спиной.
Он, осторожно касаясь моих лопаток, убирает волосы мне на плечо, в несколько движений развязывает лиф. Касается моих плеча кончиками пальцев и скользит по нему, затем касается губами шеи и нежно целует, опускаясь к плечу, обжигая кожу горячим прерывистым дыханием.
Блин, от одних его губ по телу пробегают мурашки, и волна желания разливается по венам.
— Все готово, солнышко — говорит он немного хрипловатым голосом.
— Спасибо — говорю я.
Не поворачиваясь к нему, снимаю лиф. Слышу за спиной рваный выдох. Похоже, мне надо быстрее, одеться. Достаю из сумки бюстгальтер и одеваю его.
— Поможешь? — спрашиваю, стоя к нему спиной.
— Ага.
Он также аккуратно скользит пальцами по моей коже и застегивает его. Затем резко разворачивает меня к себе и целует меня, так сильно и страстно, что я не чувствую пол под ногами. Его пальцы скользят по моей груди, и легонько сжимает, с его губ срывается стон.
— Дан, подожди — он зажмуривается, тяжело выдыхает и отпускает меня.
Что с ним? Наверное, пытается, успокоится. Опускаю взгляд на его шорты, а там все просто колом. Все понятно.
— Не подглядывай — говорю я и отхожу от него, чтобы переодеться.
— Угу — говорит он, и прислоняется головой к стене раздевалки.
Я стараюсь быстро переодеться.
— Все, я готова, идем? — оборачиваюсь к нему и вижу, что нет.
Он смотрит на меня. Подхожу к нему.
— Надо еще чуть-чуть подождать — говорит он.
Ему как-то неловко.
— Ну ладно подождем, не переживай, мы же все равно никуда не торопимся — говорю я и он улыбнулся.
Его надо как-то расслабить.
— Давай я попробую? — у него округлились глаза.
Интересно о чем он подумал. Но я не об этом…
— Повернись ко мне спиной.
Он повернулся.
— И закрой глаза.
— Что ты задумала?
— Закрывай, и не о чем не думай.
Я начинаю разминать ему плечи и шею. Под пальцами чувствую, что его напряженные мышцы потихоньку расслабляются.