Мне нужна Джесс и ее дружеское плечо, способное вынести любое мое горе.
Вот черт. Она даже не знает, что я вернулась…
Я настолько занята внутренними разбирательствами, что забыла предупредить ее о своем возвращении.
Я ужасная подруга.
***
Когда кажется, что мир превратился в одну огромную задницу, нужно просто встретиться с лучшей подругой.
Именно поэтому сейчас я стояла под окнами ее дома и держала телефон в руке, ожидая, когда она ответит, и я скажу ей, что вернулась в Индианаполис. Навсегда. А затем она меня убьет.
— Хэ-э-эй, — услышала я ее голос, и на моем лице тут же расползлась улыбка. — Какие люди! Проклятье, Наоми! Почему ты не звонила мне так долго?!
В последний раз я созванивалась с ней, когда мы с Заком стали встречаться.
— Привет, — сказала я. — Ты дома?
— Ага, — фыркнула Джесс. — Тухну от скуки. Мэйсон со своими дружками отправились на игру.
— А ты почему не с ними?
— Я ненавижу футбол, забыла?
— Да, я помню, — усмехнулась я. — Выгляни в окно.
— Зачем? — удивилась она.
— Выгляни, — повторила я и отключилась.
Я устремила взгляд на окна ее комнаты. Через несколько секунд я увидела саму Джесс. Она, прижав руки ко рту, запрыгала, а потом стала что-то говорить. Я засмеялась, так как Джесс выглядела очень забавно. Подруга махала руками, и я захохотала громче.
Как же я скучала по ней.
С астрономической скоростью Джесс миновала расстояние от своей комнаты до входных дверей дома.
— Ненавижу тебя, Наоми Питерсон, — протараторила она и ринулась ко мне.
Я раскрыла руки для объятий. Джесс врезалась в меня, крепко прижав к себе.
— Ненавижу тебя, — шепотом повторила она, сжимая руками мою шею.
— Я тоже скучала, — ответила я.
Впервые с тех пор, как мама сообщила мне о своем решении вернуться к отцу, я чувствовала себя хорошо. Только благодаря Джесс. Я была уверена, что она поможет мне излечиться.
Мы обнимались бесконечно долго. Но пришлось отстраниться, когда я стала задыхаться.
— Я сейчас умру от радости, — ее изумрудные глаза заискрились, когда она посмотрела на меня. — Какого черта ты не сказала, что приедешь?! — между бровей подруги пролегла складочка, и она попыталась изобразить грозный вид. Только с ее светло-рыжими волосами и милым лицом она, скорее, напоминала котенка, или хомячка. Когда она злилась, то выглядела просто очаровательно и ни в коем случае не грозно.
— Прости, — опустив голову, сказала я. — Не было времени…
— Давно ты приехала?
— Вчера вечером.
— И у тебя не было времени?! — воскликнула Джесс.
— Прости, — вздохнула я.
— Ладно. Проехали. Ты надолго здесь? Потому что, знаешь, мне нужно стооолько с тобой обсудить и…
— Я не вернусь в Кливленд, Джесс, — пробормотала я.
Она перестала говорить. Я не видела ее лица, но знала, как оно вытянулось от шока.
— Погоди-ка. Ты — что?!
Я прикусила щеку изнутри и подняла голову, встретившись с непонимающими глазами подруги.
— Почему? — недоумевала она.
Мне не хватало духа начать говорить, но я должна была рассказать Джесс обо всем, что произошло.
— Наоми? — подруга положила руки на мои плечи. — Что случилось? Почему ты не вернешься в Кливленд?
— Давай не здесь, — попросила я.
То, что мне предстояло рассказать ей, не обсуждается на улице перед прохожими.
— Эээ, ладно, — растерялась Джесс. — Пойдем во двор.
Мы устроились на стареньких зеленых качелях, которые отец Джесс построил ей, когда та была маленькой.
— Я тебя слушаю, — подруга взяла меня за руки и уверенно кивнула.
И я рассказала ей обо всем, что произошло с той минуты, когда моя мама и мистер Роджерс вернулись из медового месяца на Гавайях. Джесс слушала меня внимательно и не перебивала. Она обнимала меня, когда я начинала плакать, просила успокоиться, и я продолжала.
Тяжелее всего было вспоминать о Заке. Но присутствие Джесс облегчило мою душевную боль, сдавливающую ребра.
— О боже, — прошептала она, когда я закончила свой рассказ.
Джесс вновь притянула меня к себе. Я уткнулась лицом в ее плечо и разрыдалась громче.
— Я чувствую себя такой глупой, — призналась я. — Я не знаю, что происходит. Я… я просто не знаю, что творится с моей жизнью, Джесс.
— Тише, тише, тише, — шептала она, гладя меня по волосам. — Я бы никогда не подумала, что твоя мама решит вернуться к твоему отцу… Это просто вынос мозга. Бедняжка. Мне так тебя жаль, — она крепче обняла меня.
В ее объятиях я чувствовала себя в безопасности.
Мы сели так, что моя голова оказалась у нее на коленях. Я плакала и смотрела, как солнце неторопливо скрывается за деревьями.
— Что ты собираешься делать? — тихо спросила Джесс.
Я шмыгнула носом и вяло пожала плечами.
— Понятия не имею. Но уж точно я не стану претворяться, будто рада возвращению отца…
— Я не об этом, — мягко сообщила она. — Я о Заке.
Ооо.
Я замерла. Мое воображение мгновенно нарисовало его образ, но из-за подступивших слез прекрасное лицо Роджерса младшего расплылось.
Я сморгнула пару слезинок и просунула руки между ног, пытаясь согреть их.
— Он сказал, что не хочет меня видеть, — прошептала я.
— Он просто обижен, — произнесла осторожно Джесс. Она боялась задеть меня. — Ты же знаешь, что дело не в тебе, верно?
Мои веки устало опустились на глаза.
— Между нами все кончено, — я изо всех сил старалась унять дрожь в голосе. — Зак Роджерс ясно дал понять, что это так.
Меня пронзала острая боль, когда я вспоминала наш последний разговор.
— Посмотри на меня, — попросила Джесс спустя минуту.
Я с неохотой приподнялась и взглянула на нее. Джесс была переполнена решительностью.
— А теперь слушай внимательно. Ты — Наоми Питерсон, — медленно начала подруга. — Ты умная, красивая, смелая и веселая. У тебя несломимый дух, заразительный смех и чертовски потрясающая улыбка. Зак Роджерс сумел растопить лед в твоем сердце, а так же он разбил его. Но знаешь, что? — она улыбнулась мне. — Больше этого не повторится. Пошел к черту этот Зак Роджерс. Сексуальная внешность не делает его единственным парнем на этой планете, — Джесс сжала мои ладони, ее улыбка стала шире. — Да. Я возлагала на него надежды. И ты, я уверена, тоже. Но что бы ни произошло, что бы он ни говорил тебе, помни — ты достойна большего. Ты достойна самого лучшего парня в этом мире! И если Зак не стал им, то это его проблемы. Ты не должна проливать слезы из-за какого-то гавнюка.
С моих губ слетел нервный смешок, и Джесс тихо засмеялась.
— Я с тобой, Наоми, — сказала она. — Парни приходят и уходят, но дружба… она останется навсегда. Когда тебе плохо — плохо и мне. Сейчас, глядя на то, как ты страдаешь, мне хочется рыдать вместе с тобой. Но я не собираюсь этого делать. Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что я собираюсь вытаскивать твою задницу из депрессии, — она шутливо ударила меня по плечу. — Я не позволю тебе плакать. Больше нет. Я не позволю тебе грустить из-за Зака Роджерса. Ты будешь счастлива, Наоми. Поверь мне. Я всегда уверена в том, что говорю, — и Джесс подмигнула мне.
Я неровно рассмеялась и вздохнула.
— Спасибо, что рядом со мной, — поблагодарила я.
Джесс склонила голову набок и щелкнула меня по носу.
— Все будет чики-пуки, подруга.
Мне безумно хотелось верить ей. Верить в то, что я справляюсь.
Справлюсь с воссоединением мамы и папы, которого я не видела восемь лет.
Справлюсь с уходом Зака Роджерса.
Это будет сложно.
Только есть ли у меня выбор?
Нет. Его нет.
Поэтому все, что мне остается делать, цепляться за Джесс, и позволить ей не дать мне утонуть в этом безумии.
У меня есть лучшая подруга.
И этого достаточно.
Всегда будет достаточно.