Боги! Первое занятие! Опаздываю! Я вывалился из кровати и, ничего не соображая, со всей возможной скоростью бросился одеваться. Остановил меня возглас соседа:
– Филлиниан! Не надо одеваться. Зачем же ж? Лучше уж будет или совсем без одежды, или же в тренировочной.
Эти странные слова заставили меня остановиться буквально на полпути – одна брючина уже была надета на правую ногу, а другая готовилась штурмовать левую. Сознание постепенно прояснялось, и, всё ещё стоя в позе хомяка, натягивающего тесные штаны, я наконец огляделся. В окна комнаты вместе с прохладой вливался предрассветный сумрак, в котором уже не спотыкаешься о мебель, но читать книгу ещё нельзя. Магические часы над дверью показывали пять утра. Оказывается, эту деталь интерьера я вчера тоже не приметил. Ох, не гожусь я в разведку! Пришли мы со Свентой из ресторана без пяти минут двенадцать, почти в полночь. Это же получается, что в лучшем случае я только пять часов спал! Какой кошмар!
– Сен, что случилось? Тебе плохо? – запаниковал я. – До начала первой лекции целых четыре часа – ещё спать и спать…
– Ничего не случилось, – удивлённо ответил Сен. – Просто скоро ж восход солнца – пора начинать утреннюю разминку. А первое занятие завтра. Ты забыл?
– Фух! Ну ты меня напугал. Я уж боги знают что начал думать.
Я снял брюки и, зевая, поплёлся к своей кровати, уже засыпая на ходу. Этот… бугай! И надо же ему было прервать священнодействие – сон, имеется в виду.
– Филлиниан…
– Филин, – поправил его я.
– Филин, я же ж не могу допустить, чтобы вы нанесли вред своему здоровью, пропустив утреннюю разминку.
– Ты.
– Что… ты?
– Мы с тобой на «ты», Сен. Забыл?
– Ой, простите… Прости ж.
– Так ты о чём? Что ещё за разминка и вред здоровью? Только, прошу, покороче, спать очень хочется.
– Вы по утрам не разминаетесь?!
У Сена был столь ошарашенный вид, что мне даже стало отчасти неудобно. Словно меня уличили в том, что я никогда не моюсь и не чищу зубы.
– Ну-у… нет.
– Прости, Филин, но так же жить неправильно. Не по-людски ж. Там, откуда я родом, по утрам разминаются абсолютно все. Как только уж ходить начинают… и пока же ж ходить могут. Ты ж не волнуйся. Начинать никогда же ж не поздно, а я тебя научу. Становись напротив меня и повторяй движения.
Это он, мягко говоря, поторопился. Я даже на секунду не притормозил на пути к вожделенному лежбищу. С радостью булыжника, долетевшего до цели, рухнул на кровать, обстоятельно и надёжно запаковался в одеяло, после чего простонал:
– Сен, ты меня извини, но давай про здоровый образ жизни потом. Вряд ли ты мне расскажешь что-то новое. Меня всю мою сознательную жизнь пытаются приучить к разминкам всяким, тренировкам. Всё, потом. У-а-а-ах! – Я чуть челюсть себе не вывихнул чудовищным зевком и тут же отключился.
Второй раз меня разбудили часа через два. Нет, не комендант. Не нашествие нежити. И ректору тоже не пришло в голову в такую рань врываться в общежитие с отеческой заботой о только что поступивших первокурсниках. Вот именно – Свента! Она явственно обозначила свои намерения грохотом тренированных кулаков в дверь. Деликатный стук изобразила, едрить твои озимые через яровые, как говаривал наш арендатор Ярмиан! Сладкий сон стремительно преобразился в кошмар. Не дожидаясь ответа, нахалка распахнула дверь, вошла в комнату и… застыла, увидев завершение разминки Сена. Там было на что посмотреть. Большое, атлетически сложенное тело Сена не имело бугрящихся, словно надутых, бицепсов. Он выглядело суховато-рельефным и гибким. В данный момент это тело демонстрировало себя во всей красе, совершая текучий каскад красивых и плавных, почти танцевальных движений. Неторопливые и медленные, даже как будто ленивые сменялись стремительными и резкими, как бросок змеи, а те, в свою очередь, логично фиксировались в статичных замысловатых стойках.
Вместе с глубоким выдохом и плавным движением рук он закончил разминку, обернулся к двери и только тогда заметил гостью. М-да… Стоять, раскрыв рот и вперив восхищенный взгляд в Свенту, становится у него ненарушаемой традицией, невольно отметил я. Надо опять отдать ей должное: в тренировочном костюме она выглядела ещё соблазнительнее, чем в платье, хотя, казалось, куда уж больше.
– Что тебе надо? Видишь, мы не одеты? – не слишком дружелюбно, зевая, пропыхтел сонный я.
– Ты боишься соблазнить бедную целомудренную меня? – с деланым смущением потупила глазки Свента. – Не напрягайся. Я зашла вытащить тебя на тренировку.