— Приложите руку к отпечатку ладони на этой шкатулке, — цвет камня по центру крышки с красного сменился на зеленый, — Готово, — с правой стороны шкатулки появилась платформа, на которой лежал бесцветный кристалл размером с грецкий орех.
— Возьмите этот кристалл и пройдите в любую аудиторию с первого по пятый номер на втором этаже. Займите любое свободное место и ждите команды испытателя. Кристалл никому не передавать. Он настроен на вас и в случае передачи, утери или воровства стирает все сведения. Об утрате кристалла вы обязаны незамедлительно сообщить любому из секретарей, но терять, очень не советую. Желаю успеха.
Выбравшись из толпы, я вздохнул свободнее и стал высматривать лестницу на второй этаж.
Мраморный зал приемной комиссии Королевской Академии Магических Искусств уставленный в шахматном порядке витыми, разумеется, мраморными, колоннами, ввинчивающимися в высокий сводчатый расписной потолок, был огромен, полон света из здоровенных витражных окон и, как ни странно, свежего чистого воздуха горных вершин.
— Вот ты где! — мой локоть снова ощутил железную хватку нежных пальчиков Свенты, — Пошли. Уже скоро начало, — и она уверенно потащила меня в сторону, опять же, мраморной лестницы. Куда вслед за нами ломанулась вся абитуриентская масса. И чего ждали? Нас?
О! Это была Лестница. По ней не бежать, а важно и солидно шествовать надо, лаская стопой ступеньки, покрытые странными каббалистическими знаками, пентаграммами и чертежами, разными на каждой из них. А мы с топотом и свистом… Непочтительно как-то.
Как вы, наверное, догадались мое «счастье» продолжалось, ибо сели мы, естественно, рядышком, как влюбленные голубки… в первом ряду. Свента всегда садилась в первом ряду. К учебе она относилась очень серьезно. И училась очень хорошо. По ее мнению, фигней страдать надо после уроков, а на занятиях учиться. Соответственно, в первом ряду лучше видно и слышно.
— Говорят, — шепотом поведала мне Свента, — Что каждая аудитория для общих лекций имеет ровно столько мест, сколько студентов на курсе. И таких аудиторий — семь. Представляешь какой конкурс, если подготовили ПЯТЬ аудиторий для вступительных испытаний?
— Ты чего? Боишься провалиться? С твоими-то похвальными листами?
— Тише! Испытатель пришел.
На кафедру вскарабкался низенький худощавый старичок в потертой мантии и академической шапочке, поникшей всеми своими углами. Облезлая кисточка на ней, видимо, была призвана вести учет остатков волос на голове хозяина. И затруднений такая работа, похоже, у кисточки не вызывала. Зато длинная козлиная бороденка, сразу видно, являлась предметом гордости и заботы. Она была явно гораздо пышнее шевелюры, тщательно расчесана и чем-то умащена.
Откашлявшись рокочущим басом, испытатель отработанным движением провел по всей длине бороды сначала левой рукой, потом — правой, и тихо заговорил. В аудитории мгновенно наступила внимающая тишина.
— Мое имя на данном этапе не имеет для вас значения, поэтому обращайтесь — господин испытатель. Моя функция в процессе испытания чисто консультативная. Само испытание будет проводить артефакт нашей академии. Время испытания максимум четыре часа, минимум — примерно час. Делать вам ничего не надо. Только следуйте моим инструкциям. После испытания оставайтесь на месте. К вам подойдут мои ассистенты или я сам. Вопросы?
— А как мы узнаем, что испытание закончено? — спросила девица с прыщеватым лицом в третьем ряду.
— Не беспокойтесь, вы это поймете сразу. Вижу, вы сомневаетесь. Тогда для вас персонально испытание закончиться, когда вы снова увидите меня в этой аудитории. Еще вопросы?
— А результаты… — робко пискнула рыженькая девчушка в предпоследнем ряду.
— Ах. Да. Простите, — перебил ее дедок, — Сейчас десять часов. Ровно через час после окончания испытания, значит в три часа дня, любой из секретарей будет готов сообщить вам, в какой аудитории состоится собеседование.
— А тем, кто не прошел? — мрачно хрипнул бледный, белобрысый и тощий, как стрептококк, парень в том же ряду, что и рыженькая.
— Собеседование состоится с КАЖДЫМ абитуриентом независимо от результата. Если уж вы набрались смелости и нахальства пройти испытание в Королевской Академии Магических Искусств, мы обычно называем сокращенно — КАМИ, то даже в случае неудачи вы получите рекомендации артефакта, которые имеют вес не только в нашем королевстве, но и во всех учебных заведениях континента. Так что разбрасываться ими будет не по-хозяйски. Впрочем, вы вправе игнорировать их. Имейте ввиду, таких артефактов, как наш, всего три на континенте, и время работы каждого довольно дорого стоит.
— Это ж так любой может придти в день испытаний и нахаляву получить рекомендации? — пробасил «до боли знакомый» мне бугай. О! И он здесь! Пристроился на галерке и поплевывает на всех свысока. И чего я на него взъелся?
— Можете попробовать. Если вы иностранец, а это будет видно из Ваших документов, то придется заплатить. Если вы подданный королевства, но где-то отучились или учитесь, а это будет видно при регистрации, также придется заплатить. В остальных случаях корона не считает деньги выброшенными зря. Специалисты, прошедшие испытание и четко осознающие свои силы и слабости, нужны королевству. Если вопросов больше нет, тогда предлагаю начать испытание. Вставьте свои кристаллы в соответствующие пазы на крышке стола, положите руки на контуры ладоней и закройте глаза. Когда соберетесь с духом, мысленно выразите готовность к испытанию.
Кристалл вставлен в паз. Ладони на контурах, глаза закрыты. Поехали? Нет. Еще пару вздохов. Успокоиться. Все. Готов!
Глава 2
Я отключился. Как надолго — не знаю. Вдруг в глазах прояснилось. Я оказался в каком-то безликом пространстве, заполненном мягко мерцающим серебристым туманом. Ни дна, ни покрышки. То есть пол, потолок, стены, если и были, то тонули в тумане который слоился и как бы дышал, пульсируя в своем особом ритме. Слои текли то параллельно друг другу, то перпендикулярно. Сливались воедино и распадались на два, три и даже четыре слоя. В них периодически формировались плотные сгустки, тускло светящиеся разными цветами. Сгустки перемещались, то вслед потоку, то — против, не выходя, впрочем, за его пределы, рассеивались, чтобы в другом месте сформироваться вновь. Теплое и уютное спокойствие дружески обняло меня. Я расслабился и приготовился получать удовольствие. Нет, конечно же, какие удовольствия можно ожидать при испытании? То есть я понимал, что меня сейчас каким-то образом начнут экзаменовать, но это меня нисколько не тревожило. Мне было глубоко фиолетово даже мое положение в пространстве. Где я? Стою, сижу или лежу? А, может, завис в эмпиреях? Верх и низ отсутствовали за ненадобностью.
Мне стало вдруг интересно, а как я здесь выгляжу? Это ведь, наверное, сон, навеянный артефактом академии. И что я во сне сам про себя напридумывал? Стоило только окрепнуть этому желанию, из тумана сформировался сгусток размером с меня, принял почти овальную форму, и на нем проявилась зеркально гладкая поверхность, выглядевшая как обычное овальное зеркало в рост человека, оправленное в странную косматую дымящуюся рамку. Периодически на рамке, то тут, то там, начинали вспухать плотные наросты, похожие на солнечные протуберанцы и тогда поверхность зеркала рябила и кривилась. Протуберанцы неспешно вырастали, истончались у основания и отрывались, рассеиваясь в тумане. Зеркало успокаиваясь, снова становилось гладким.
В этом оригинальном, я б даже сказал эксклюзивном, зеркале отражался… Даю три попытки! Раз! Два! Правильно! Я красивый. И овал зеркала был, опять же правильно, чтобы вместить мое брюхо, очень близок к кругу. Брюхат-лукум — одно из моих детских прозвищ за пристрастие к соответствующей сладости. То есть никаких сюрпризов не было. Каким я был, таким остался. Означает ли это, что я честен с самим собой даже во сне? Загадка.
Зеркало периодически корчило мне рожи и это стало здорово меня раздражать. Задолбали танцы протуберанцев! Я приблизился к зеркалу, или оно ко мне, и прижал рукой вспухающий отросток. Он ощутимо, но мягко толкнулся мне в ладонь, а затем произошло странное. Вместо своей кисти я увидел пять тонких жгутиков, свитых из тоненьких радужно переливающихся трубочек, сантиметров по пятнадцать каждый. На самых кончиках жгутики настолько истончались, что становились почти совсем невидимыми. Эти жгутики впились в рамку, там где проявился протуберанец и начали с дикой скоростью производить непонятные манипуляции, быстро меняя свой цвет от ярко алого до фиолетового и почти черного. Во всем этом была непонятная мне гармония и… правильность. Я непонятно почему точно знал — все идет как надо. Жгутики закончили свою работу, а я на чистой интуиции медленно обеими руками погладил рамку сверху вниз. Уже без удивления увидел, что и другая кисть руки приняла форму жгутиков. Когда руки встретились внизу — рамка стала ровной и гладкой.