Кроме этого учитель тоже не оставил меня без внимания и нагрузил тренировками. Он уж давно стал для меня больше, чем наставник. Учителем я считаю человека, который не только передает тебе знания по предмету, но и делиться житейским опытом, учит видеть и понимать жизнь во всем ее многообразии. Таким для меня давно уже стал дедушка Лил, а теперь и целитель Лабриано.
Я продолжал тренировки. Тянул две нити и пытался тянуть третью. К концу практики это у меня обязательно должно получаться — такова была цель. Тренировался в построении боевых узоров. В том числе и ежа не забывал. Модифицированный вариант с разрывными иглами я уже строил за минуту и помимо этого, увлекшись, похоже, еще больше модернизировал его. Хотя, может быть, это придумали уже давно, но я добился того, что еж по моему указанию прошивал своими иголками не весь круг, а только заданный сектор. Сами представляете, как мне это понравилось. Если враг впереди, а друзья сзади, я не мог раньше применить ежа. Друзья могли пострадать больше, чем враги. Теперь же совсем другое дело и плотность пучка иголок на порядок возрастала при этом. Копье, секира и булава, также не остались без внимания. Я эти узоры строил менее, чем за минуту, но продолжал, как и обещал учителю, тренироваться дальше. Однако, самой напряженной, была тренировка в одновременном построении любого узора, не отключаясь от реальности. Если раньше я полностью погружался в серебристый туман, отрешаясь от реальности, то теперь я мог уже, пока сквозь туман, видеть реальные объекты. С каждым разом туман становился все прозрачнее и прозрачнее. Я даже стал смутно различать на удалении метров десяти, пятнадцати магические узоры, внедренные в амулеты других людей.
Первым я увидел узор на безъобъемной сумочке Свенты. Мы ехали в карете, и я как раз тренировался в параллельном видении магии и реальности. Туман стал уже настолько прозрачным, что я практически как обычно видел лица моих спутниц напротив меня. Вдруг мне показалось, что где-то справа от Свенты заискрился знакомыми разноцветными огоньками какой-то клубок. Сконцентрировав внимание на нем, я отчетливо различил реальную сумочку и внедренный в нее магический узор из знакомых нитей. Более того, я был уверен, что могу воздействовать на нити этого узора, правда, с моим опытом и знаниями можно только сломать вещь, но сам факт. Я могу воздействовать на чужие узоры! Радость этого открытия моментально примирила меня с месяцами выматывающих тренировок. Я все-таки не утерпел, и, увидев, что в накопителе осталось энергии меньше трети, подзарядил его. Подзарядка ничем не отличалась от такой же в пологах или доспехах. О них, кстати, я тоже не забывал на тренировках.
Так и прошла декада нашего путешествия. Тренировки, тренировки и… тренировки. Одно хорошо — поесть вовремя не забывали.
Вечером предпоследнего дня пути мы подъехали к единственному постоялому двору в небольшом поселке. Этот поселок располагался уже в пограничной зоне и был последним поселением на пути в Сербано, до которого оставалось ехать еще примерно пол дня.
Выпрыгнув из кареты, я первым делом направился к залу заседаний во дворе, то есть, говоря прямо, в туалет. Такие, весьма нужные, одиночные и групповые кабинки мы с Сеном как-то в шутку назвали залами заседаний. С тех пор и пошло. Где он? В зале заседаний. С докладом? Нет, думаю, быстренько в прениях выступит и сейчас выйдет. Значит, я рванул с докладом в зал заседаний, а остальные в дом договариваться о постое. Пока я выступал, услышал топот коней. Похоже, еще постояльцы прибыли, отметил я безразлично. Спокойно завершив свои дела, я вышел, вымыл руки с помощью умывальника, висящего неподалеку, и направился к дверям дома. Оттуда вдруг послышались крики и шум разрастающейся драки. Я со всей возможной для меня скоростью побежал и, рванув дверь, ввалился в зал постоялого двора. Догадываться, что происходит, не было нужды. Четверо вооруженных незнакомцев в кольчугах, наверное, те, чей приезд я слышал, нападали на наших парней. Оружия ни те, ни другие не применяли. Бой шел врукопашную. Кламира забилась куда-то в угол и с ужасом наблюдала за происходящим. Свента сцепилась, по-видимому, с главарем, высоким седоватым мужчиной. Также как и первая четверка, он был защищен кольчугой, вооружен и… весь увешан брошками, кулонами, камнями на цепочках и связками непрозрачных камешков. Все пальцы его рук были унизаны перстнями… Мне вспомнился тот барончик, который устроил скандал при вселении в общежитие. Этот же был мужчиной гораздо старше, крепкого сложения. Носил аккуратную бородку и усы. На шее змеился рваный шрам. Они со Свентой будто парный танец танцевали. Похоже, подруге попался равный противник — понять, кто кого давит, было пока невозможно. Стремительные и плавные перемещения. Молниеносные серии ударов и блоков, уклоны, нырки… просто невозможно было за ними уследить. К сожалению, у парней дела обстояли хуже. Их явно теснили. У одного уже был разбит нос, у другого рассечена бровь и кровь заливало лицо, двое остальных держались лучше, но явно было видно, что противник опытнее.
Тут до меня дошло — НАШИХ БЬЮТ! Я взревел и, схватив подвернувшийся стул, с яростью обрушил его на спину одного из незнакомцев. Противник рухнул на одного из наших парней, тот не удержался и оба упали, можно сказать, в объятия друг друга. Дальше помниться урывками. Я хватаю другой стул и швыряю его в гада, который в это время, вцепившись в горло, душил кого то из наших. Потом удар в живот. Я отлетаю, сбивая мебель, к дверям. Приподнимаюсь с пола. Ко мне кто-то подлетает и пытается ударить носком сапога в лицо, а я чисто рефлекторно, мысли куда-то ушли далеко, перехватываю ногу скрещенными руками, выворачиваю ступню и толкаю противника вперед. Он падает, я, не отпуская захвата, обрушиваюсь на него сверху. Хруст голеностопного сустава и жуткий вопль. С ума сойти! Видел бы наставник по самообороне. Так чисто у меня не получалось, как я ни напрягался. Почему-то никаких страданий от боли, испытываемой незнакомцем, совершенно в этот момент не ощущаю. В голове всего одна мысль — наших бьют. Им нужна помощь. И тут я услышал лязг стали. Это уже очень и очень серьезно. Отпустив потерявшего сознания противника, я поднялся и посмотрел, что происходит. Одновременно я стремительно буквально за полминуты сформировал узор булавы. Мало того. Первая булава еще не достроилась, а уже начала формироваться вторая. Сознание равнодушно и отстраненно, как чинуша-регистратор, отметило влияние страха и стресса на мои способности к концентрации и построению узоров. Главарь незнакомцев, увидев, что его оставшихся людей скоро додавят наши ребята, а ему одному быстро со Свентой не справиться, отскочил в правый дальний угол зала, обнажил шпагу и выкрикнул какую-то команду. Его люди вырвались из драки и, выхватив оружие, подбежали к командиру. Еще одна команда и они выстроились чуть впереди него слева и справа. В ответ Свента выкрикнула похожую команду, и тройка наших боевиков выстроилась перед ней в похожий строй, только один из них встал справа сзади нее. Блин. Те в кольчугах, а наши нет. Те явно опытнее студентов, хоть и столичной академии. Я прекрасно понимал, выбить из схватки двоих таких противников — полнейшая случайность. Одного я огрел стулом со спины, а стулья здесь добротные — двух меня выдержат. Второй явно недооценил жирдяя, решив поскорее с ним покончить. А жирдяй чудесным образом сумел провести прием. Таких подарков явно больше ждать нельзя. Что там на уме этих людей я не знал, но если они бросятся на ребят я ничего уже не смогу сделать, опасаясь задеть своих, поэтому сомнениями я баловаться. Дать зарезать своих друзей, боясь повредить незнакомцам, вполне вероятно бандитам, я не мог себе позволить, поэтому, как только узор первой булавы построился я со всей дури врезал по командиру незнакомцев. С момента как я услышал лязг обнажаемого оружия, и нанес свой удар, прошло всего несколько секунд. Незнакомцы только и успели, что построиться в боевой порядок.