— Ого! Молодец! Как тебе удалось? Ты не должен был успеть заблокировать этот удар.
Я рассказал про замедление времени. Оба мастера переглянулись и кивнули друг другу.
— Такое бывает у мастеров во время напряженного боя. Некоторые из них умеют произвольно вызывать это состояние, — сказал мне наставник и рассмеялся, — А тебе, видно, очень не хотелось продолжать учебу с другим наставником.
Три минуты с оружием я продержался, но это состояние ко мне так и не пришло. Я пробовал, и напрягаться, и расслабляться, и дышать, как учили на концентрации — ничего не получилось. Я поставил зарубку в памяти постараться понять, как это происходит, и отложил до лучших времен.
— Ну что ж. Зачет принят!
Мы поклонились, пожали друг другу руки и разошлись по своим делам. Когда еще пересекутся наши пути-дороги?
Насколько хорошо обстояли дела с амулетами и самообороной, настолько же всё замерло на одной точке в изучении целительской магии. Уйму времени я провел в самоуглублении и сосредоточении, но дальше четвертого яруса в видении деталей магического узора человека, так и не продвинулся. Видеть узоры рефлексов, копировать, внедрять и адаптировать их я научился, но на этом все мои достижения закончились. На прошлой неделе, придя в отчаяние, я заявил целительнице, что, видимо, оказался не способен принять новое знание. Она искренне рассмеялась и пояснила, что усвоение может занять десятилетия и здесь ни в коем случае нельзя торопиться. Стоит один раз преодолеть некий барьер в собственном сознании, прочувствовать нужное состояние и дальше изучение пойдет стремительно. Но, как она уже говорила, процесс этот строго индивидуальный и, как правило, очень длительный.
Свента успела досрочно сдать сессию в схоле невидимок, и была освобождена от занятий до осени. Тем не менее, легкую разминку по утрам она со мной проводила неукоснительно, а в течение дня старалась побольше гулять. Сейчас я застал ее дома. Свента сидела в кресле с легкой улыбкой на губах, и взгляд ее был обращен внутрь себя. Как будто она вела ласковый разговор с еще не родившимся ребенком. Я тихо подошел сзади поцеловал ее в шейку и застегнул цепочку кулона. Она обратила на меня сияющий взгляд.
— Что это, Филик?
— Кулон. Для тебя.
Свента быстро подошла к зеркалу и внимательно осмотрела подарок.
— Как красиво! — в восторге сказала она, потом подошла и нежно поцеловала, — Спасибо! Мне очень нравиться.
— Это не все, селЕнушка моя. Кулон — целительский доспех. Я прошу тебя никогда не снимать его. Зарядку я тебе обеспечу.
Это привело Свенту просто в неописуемый восторг. Впрочем, в не меньший она могла придти и от клинка дламской стали. Уж так она любила всяческое вооружение. А поскольку доспех относится к этой категории, то получился двойной подарок. Одновременно, и украшение, и оружие.
Летняя сессия прошла привычно и буднично. Вся группа успешно прошла испытания и была в полном составе переведена на четвертый курс. Учитель Лабриано, которому я уже давно высказал свое положительное решение об участии в походе, предупредил, что меня распределят на практику в Сербано, опять вместе с Кламирой. Поход намечен на середину лета, когда в Сербано постепенно соберутся основные участники, в том числе и учитель.
Сен снова был распределен в свой родной городок Саргоссо, и вместе с ним ехала Весана. Каким-то чудесным образом там опять потребовался стажер-алхимик. Сен даже смущенно признался, что дело у них двигается к свадьбе, только намечается она после окончания академии. Сейчас в общежитии полноценной семейной жизни не получиться, а снимать жилье им не по карману.
Получив официальное направление, я глубоко вздохнул и морально подготовился к домашней буре, каковой, к сожалению, избежать не удалось. Свента раскричалась, что, пользуясь случаем пока жена далеко, я непременно закручу роман с Кламирой. Стоит только мне поманить пальцем и эта девка тут же прыгнет мне в постель. Вон как смотрит — выходила бы замуж и смотрела бы так на своего мужа. Что она это дело так не оставит, ибо знает она мужиков — всем им одно надо. Котам мартовским. Поэтому она непременно поедет в Сербано, будет рожать там и точка. Зато я буду под постоянным присмотром. С большим трудом удалось убедить не делать этого. Самым весомым аргументом было здоровье ребенка. Дорога туда и обратно в карете, не говоря уж про дилижанс, явно не скажется благоприятно. Это помогло, и Свента смирилась. Однако потребовала клятву, что с Кламирой я никаких отношений не имел и иметь не буду.
Сборы были недолги. Я взял походный вариант безобъемной сумки, бросил туда пару смен белья и походный костюм. Свента настояла, чтобы я взял ее любимый кинжал. Выглядел тот непрезентабельно — без украшений, в потертых ножнах он производил впечатления поседевшего в боях ветерана, накопившего шрамы, но не деньги. Однако он был прекрасно сбалансирован и изготовлен из отличной стали. Я наложил на него пару узоров укрепления режущей кромки и самозаточки. Этим и ограничился.
В Сербано нас под видом прислуги сопровождали две пятерки невидимок. Свента на прощание расцеловала меня и пообещала оторвать голову, если я вляпаюсь в какую-нибудь заварушку, а, главное, дам себя убить. Она, дескать, и в чертогах Богов меня найдет, чтобы выполнить свою угрозу. А уж если она узнает, что у меня с Кламирой что-то было, то гулялку мою она непременно оторвет. Вдохновленный любящей девушкой я с Кламирой погрузился в карету, охрана — в фуру. Я еще раз пообещал жене делать по утрам разминку и не лезть в постель других девушек. На этом наш маленький караван выдвинулся в сторону Сербано на летнюю практику.
В пути ничего примечательного не произошло. На одном из постоялых дворов какой-то дворянчик попытался подбить клинышки к Кламире. Он был излишне настойчив и навязчив. Один из наших телохранителей, изображавший кучера, попросил того на пару слов, после чего ловелас быстро расплатился и отбыл, несмотря на надвигающийся вечер. В пути я продолжал тренировки в концентрации и магическом зрении. Продумывал узор бумаги для отображения сообщений и по утрам, как и обещал Свенте, разминался. В остальном путешествие прошло спокойно и скучно.
Знахарь Герболио встретил нас с Кламирой, как родных. Сходу сообщил, что все мои подопечные чувствуют себя прекрасно. С ним и тетушкой Матридой, которая сейчас как раз дежурит в больнице, тоже все в порядке. Четвертый корешок животворный он посчитал все-таки нечестным оставить себе, сделал из него массу настоек, эликсиров и зелий, которые применяет для лечения малоимущих граждан, рассказывая всем, что это наше совместное пожертвование. Пусть мы не удивляемся, когда незнакомые люди будут нас благодарить. Потом, не сдержав любопытства, ссылаясь на общий интерес всех граждан Сербано, поинтересовался, не вышла ли Вителлина за меня замуж. Дескать, все уверены, что до этого остался один шаг. Похоже, фантазия граждан города не иссякла со временем. Рассказав о женитьбе на Свенте, я уверил знахаря в том, что с Вителлиной мы хорошие друзья и не более, а моя жена едва ли не лучшая ее подруга.
В этот приезд тетушка Матрида предоставила комнату не только мне, но и Кламире. В тот же вечер я побывал на рынке, закупил продукты и устроил небольшой банкет, на который с согласия хозяйки пригласили и Герболио. За ужином тот весело рассказал, как ему вплоть до нового года пришлось отбиваться от настоящего паломничества граждан, в основном гражданок, городка и окрестных поселений, убеждая, что у него нет чудодейственного эликсира, и лоперцы просто случайно наткнулись на наш отряд. Судя по всему, в эти месяцы ему было совсем не до смеха. Его пытались подкупить, соблазнить и даже припугнуть, что с боевым знахарем совершенно не прошло. Сейчас, Слава Богам, все вошло в привычную колею. На прощание, попросив проводить его до калитки, блестя хитрыми глазами, Герболио поинтересовался, не научился ли я достаточно для исцеления еще пары-тройки инвалидов? Выслушав отрицательный ответ, казалось, ничуть не огорчился и выразил надежду, что в следующий мой приезд на практику у меня, наверняка, все получиться. Тот еще хитрован. Решил, что я теперь из штанов выпрыгивать стану, чтобы помочь его инвалидам. А вот и… стану.