— Мы слышали, сынок. Возвращайся и делай все, как мы договорились.
Я только успел юркнуть в постель, как в комнатку вернулся Гедек.
— Почему ты не спишь? — спросил он у меня. — Куда ты ходил?
— Так, — промямлил я, — нужно было.
Гедек, очевидно, спать не собирался. Он напялил на себя шерстяную чоху и подпоясался ремнем.
— Ты куда, дядюшка Гедек?
— Алимардан-бек дал мне поручение. Утром вернусь.
Я следил за ним из щели в двери. Он зашел в бекский дом и вышел из него минуты через три. В руках у него была винтовка. Я никак не мог сообразить, для чего Алимардан-бек дал Гедеку винтовку. Я погасил свет в комнате и тихо выбрался наружу. Ни в одной из комнат бекского дома свет не горел. Я внимательно прислушался: ни голоса, ни скрипа ступеней или дверей.
Когда я вошел в родительский домик, то увидел, что отец и мать разбирают заднюю стенку мазанки. Мы крадучись вышли к берегу арыка, перебрались через него и торопливо, почти бегом, пустились прочь от Эйвазханбейли.
Я шел и думал о Гедеке. Последние дни его было не узнать. Это произошло после того, как он просил мать поговорить о себе с Бике-ханум. Уж не знаю, что ему мама ответила, но с тех пор его как будто подменили.
КОРОТКА ЖИЗНЬ ПЛОХОГО ДНЯ
Только под самое утро, когда над горизонтом стала меркнуть луна, мы остановились отдохнуть. За перекрестком дороги показалось какое-то село. Мы спросили у крестьянина, который ехал на арбе, запряженной волами, далеко ли еще до Учгардаша.
Крестьянин сказал, что мы вышли к Чеменли, а если идти по средней дороге, то следующее село и будет Учгардаш.
Мы не стали задерживаться и тотчас отправились в путь. Скорей бы уже прийти на место! Вся наша одежда покрыта пылью карабахских дорог. Мы вздрагивали от каждого звука на дороге, нам казалось, что это погоня Алимардан-бека.
Отец шел впереди, мы с матерью за ним. Мать заметно осунулась за эти тяжелые месяцы. С тех пор как мы покинули Вюгарлы, у нее изменился характер, она теперь не такая суровая и непреклонная, как раньше, — мягче и снисходительнее к ближним. Весь долгий путь от Эйвазханбейли до Учгардаша она не выпускала мою руку.
Мы шли всю ночь молча, и лишь на рассвете, когда вдали показалось село Учгардаш, мать заговорила:
— Как ты думаешь, Деде, узнает нас бек, вспомнит?
— Какая нам, в сущности, разница, узнает он нас или нет… Ведь письмо у нас к другому человеку.
— Ну, а все же! Ведь мы из Вюгарлы!
На окраине селения кто-то рыл колодец. Мне подумалось, уж не отец ли Керима? Но я не успел его спросить, потому что отец осведомился, как ему найти нужного нам человека. Мы узнали, и колодезник объяснил: у самого большого белого дома в селе надо свернуть направо. Он поинтересовался, кто мы, но отец пробормотал что-то невнятное. И мы ушли.
СЕЛО УЧГАРДАШ
Осеннее солнце вставало над Учгардашем, когда мы вошли в село. Мы, как нам объясняли, миновали большой белый каменный дом, который, по моим представлениям, мог принадлежать Вели-беку Назарову, и свернули направо. Каково же было мое удивление, когда нужный нам дом оказался (хотя и огромный, сложенный из красного обожженного кирпича) весьма неприглядным и неухоженным, не имевшим даже жестяной крыши, которая, по мнению большинства вюгарлинцев, — первый признак зажиточности хозяина.
Возле дома нас встретил человек небольшого роста с большими оспинами на лице. Мы рассказали ему, что бежали из Вюгарлы, которое, как известно, принадлежит Вели-беку. Мирза Алыш был доверенным человеком Вели-бека, он тут же уверенно заявил, что бек не откажет нам ни в жилье, ни в работе. Явное сочувствие звучало в голосе Мирзы Алыша.
Он привел нас в небольшую комнату на первом этаже бекского дома, в которую, как видно, давно никто не заглядывал: с потолка осыпалась штукатурка, везде была паутина и пыль. Мирза Алыш окинул взглядом комнату и сказал нам:
— Уберите комнату и живите пока здесь. Когда бек вернется, я доложу о вас, и он решит, что с вами делать.
Оказалось, что Вели-бек еще накануне вместе с семьей поехал в гости к родственникам.
Мы валились с ног от усталости, но решили прежде убрать комнату. Я принес два ведра воды из арыка, мать вытерла пыль и вымыла полы. Мы расстелили на полу нашу постель и провалились в глубокий исцеляющий сон.
Под вечер во двор въехали два фаэтона. Из окна мы увидели, что это была семья Вели-бека — он сам, его жена, два сына-погодки, приблизительно одних лет со мной, и дочь. У дома их встретил Мирза Алыш. Все сразу же вошли в дом, и мы услышали, как бек попросил айран, а один из сыновей добавил: «Жажда мучит». Из-за двери мы слышали, как наливают айран в стаканы.