Выбрать главу

Но никаких следов посещения Стокгольма Раулем Валленбергом найти не удалось. Представляется почти совершенно невероятным, что он побывал там и не встретился со своими матерью, братьями и сестрами. Не был также зарегистрирован какой-либо контакт с министерством иностранных дел, а его сотрудники в Будапеште никогда ничего не говорили о подобной поездке. Поиски в архивах данных о разрешении на посадку или т. п. не принесли никаких результатов. Ведь Маркус Валленберг, возможно, имел в виду обед с Раулем Валленбергом после одной из его более ранних поездок в Венгрию. Все же нельзя полностью исключать, что поездка имела место в действительности, например, на обычном немецком курьерском самолете, что могло объяснить очень короткое пребывание, но с какой целью и зачем надо было сохранять её в тайне? В этом случае наиболее вероятный временной отрезок приходится на неделю с 17 по 23 октября, когда действительно существует продолжительное окно в несколько дней подряд в карманном календаре Рауля Валленберга".

Эти суждения, к которым его авторы пришли независимо от меня, заслуживает исключительного внимания. «Пауза» в блокноте Валленберга с 17 по 23 октября 1944 года достаточна, чтобы Рауль смог (на курьерском самолете или иным путем) слетать в Стокгольм. Почему он не появился у своей матери? Здесь ответ можно искать в том, что он посещал Стокгольм не по своей обычной линии (Ольсен), а по иной, сугубо законспирированной связи с советской стороной.

Очень многозначительно и сообщение шведских исследователей по поводу консультаций Рауля Валленберга с Куртом Бехером о возможном полете в Стокгольм поздней осенью 1944 года. Если вернуться к вопросу о деятельности Бехера летом 1944 года и его таинственных трансакциях в Швейцарии и переговорах с американцами, то очень интересно, что Валленберг (участие которого в этих трансакциях я предполагал) и далее сохранил связь с этим штандартенфюрером СС. Каковы были эти отношения, чьи интересы представлял Валленберг — остается догадываться, однако любопытно одно: после войны Бехер не подвергся преследованиям и был в социалистической Венгрии частым желанным гостем.

Финал

…Итак, 17 июля 1947 года Абакумов направил Молотову секретное письмо "К делу шведского подданного Р. Валленберга" (как ответ на предложения Вышинского). Валленберга ещё раз (или два) допрашивают, видимо, для составления рапорта на имя Сталина. Как мы уже отмечали, в глазах последнего вменявшийся в вину Валленбергу криминал — двойная игра — был вполне достаточен, чтобы подписать смертный приговор. Кроме прочего он оправдывал и неудачу Абакумова, который не сделал Валленберга «своим». Во всем виноваты американцы…

Рапорт на имя Абакумова о смерти "предположительно от сердечной недостаточности" датирован 17 июля. Экс-генерал КГБ Судоплатов высказал предположение, что смерть последовала после применения средств из токсикологической спецлаборатории профессора Майрановского. Формула Белкина ("пришили") подразумевает расстрел. Но ни один из ветеранов КГБ не сомневался в том, что Валленберг так или иначе был ликвидирован.

"Маленькая подробность". В мае 1947 года в СССР была отменена смертная казнь. Но для расправы с Раулем это вовсе не было препятствием: его ведь не судили, приговора не выносили — следовательно, закона не нарушили. 17 июля 1947 года Валленберга не стало.

Как писал Смольцов, "сегодня ночью в камере внезапно скончался предположительно вследствие наступившего инфаркта миокарда".

О странностях этого рапорта можно рассуждать. Почему не на бланке, а на листке бумаги? Откуда дата 17 июля, странно совпадающая с датой доклада Меркулова Молотову. Нет на рапорте и резолюции, только ссылка на нее, сделанная самим Смольцовым. Можно ставить под вопрос подлинность подписи. Но шведские эксперты в 1992 году подтвердили подлинность рапорта.

Смольцов давно покинул этот мир, однако в Санкт-Петербурге живет его бывшая подчиненная, работавшая в то время вместе со Смольцовым на Лубянке врач Раиса Кузьмина. Она отказалась встретиться со мной, однако по телефону рассказала, что никогда не осматривала Валленберга, более того, о его существовании узнала только в наше время. Смольцова Кузьмина охарактеризовала «положительно». Главное, что, по её словам, Смольцов пользовался безграничным доверием руководства госбезопасности. Он работал в системе ещё со времен Дзержинского, и именно ему поручали, говорила она, "самые сложные случаи". Таким образом, если Валленберг должен был быть расстрелян или отравлен, то ни в личном поручении Абакумова Смольцову, ни в личном рапорте нет ничего удивительного.

Любопытно следующее. Смольцов просит "указания, кому поручить вскрытие трупа на предмет установления причины смерти". Необычный вопрос, если заключенный умер своей смертью. В таких случаях, по словам Кузьминой, все без исключения трупы отправляли на вскрытие в морг Бутырской тюрьмы. Зачем же какие-то уточнения, если нет «проблем» в виде пулевых отверстий или следов отравления? В тот же день, 17 июля, Смольцов приписывает на листке: "Доложил лично министру. Приказано труп кремировать без вскрытия". Если бы Валленберг действительно умер своей смертью, труп попал бы на положенное вскрытие в Бутырке и МГБ получило бы медицинское заключение более убедительное, чем смольцовское «предположительно». Однако приказ есть приказ.

Правда, не прошло и… 20 лет, как на свет появился иной вариант смерти Валленберга. Он содержался в заключении Главной военной прокуратуры РФ и гласил:

"Бывший осужденный ИТК № 8, которая находилась в 15 км от г. Москвы, в бывшем имении графа Шереметева, Сасовский Е. М. пояснил, что примерно в 1950 г. начальник колонии, будучи в нетрезвом состоянии, разрубил топором дверь радиоузла, где он работал, и, будучи возмущенным его отсутствием, заявил, что нервы у него сдают в связи с тем, что он лично по указанию руководства расстрелял много людей и "года три тому назад мне поручили жидовского прихвостня из Швеции. Устроили ему прогулку в «Коммунарку», там в лесочке и уложили шведа. Своих не хватает" (т. 4, л. д. 158 — 162).

Увы, номер дела не придает особой убедительности пересказу слов пьяного начальника колонии № 8. Зачем надо было из надежного дома в Варсонофьевском переулке вести жертву в какой-то лесок? Живописные подробности не увеличивают достоверность пересказа, и я склонен больше верить незаверенному тексту Смольцова, чем этой версии. В документе Смольцова есть логика событий страшной эпохи, в которой мы жили. Труп был кремирован без документального оформления, что тогда не составляло проблемы. На этом закончилась история Рауля Валленберга, человека, который вошел в историю как спаситель тысяч евреев, но был слишком неосторожен в обращении с собственной жизнью…