Богу Индре принадлежала заслуга в уничтожении хаоса и установлении порядка. Это стало возможным благодаря его победе над змеем-драконом Вритрой, олицетворяющим разнородные, хаотично соединенные и неуправляемые стихии. Рассказывают, что Вритра, обвившись многочисленными кольцами вокруг горных вершин, удерживал в своем гигантском брюхе небесные воды. Бог Индра огненной молнией распорол змею-дракону это брюхо, и освобожденные воды хлынули многими потоками с гор на землю, орошая ее благодатной влагой[40].
Стремление человека к порядку, изобилию и красоте заложено в его природе. Ведийский период оставил после себя большое количество разнообразных текстов, которые «создавались на протяжении полутора тысяч лет, приблизительно с ХVI-ХV вв. до VI–V вв. до н. э.»[41].
Известный российский индолог Владимир Шохин находит причины появления и господства в древнеиндийской жреческой культуре эрудитов и как следствие этого — ее интеллектуализацию: «Торжественный ритуал (постепенно развивавшийся из ритуала домашнего, где главным жрецом был сам глава семьи) все более усложнялся и требовал не только специалистов в его процедурной (обрядовые действа) и вербальной (священные формулы и гимны, сопровождающие действо) частях, но и тех эрудитов, которые знали все правила совершения обрядов и рецитаций священных текстов. Хотя первоначально эта эрудиция имела прагматические мотивы — поздневедийское общество не сомневалось в том, что малейшее нарушение данных правил делает обряд неэффективным, а совершающих его обречет на посмертные наказания, — постепенно деятельность эрудитов становится и самоцельной, научной в современном смысле слова»[42].
Представим себе духовную атмосферу ведийской эпохи. Приблизим к нашему сознанию далеко от нас отстоящий мир древнеиндийской культуры. Тогда еще не существовало роскошных дворцов знати с усложненной архитектурой, с вычурным, замысловатым убранством покоев. Домашняя утварь правителя не ослепляла глаза многочисленными драгоценными камнями и блеском золота. Вместе с тем в простоте изделий повседневного быта ощущался высокий художественный вкус. Женские украшения, столь же изящные, как их владелицы, делали еще привлекательнее закругленные мочки ушей, пышные прически и круглые груди. Особой выделки пояса, легкие блузки и сверкающие на лодыжках браслеты привлекали внимание мужчин к тугим бедрам и стройным ногам.
Женатый мужчина отдавал достаточно много времени исполнению супружеского долга. Секс для него к тому же был религиозным ритуалом. Не стоило, разумеется, как полагали тогда, им злоупотреблять, забываясь до беспамятства на чреслах возлюбленной. Но, «во всяком случае, это был самый простой и самый приятный способ улучшить состояние своей кармы»[43]. Иными словами, одна из необременительных возможностей повысить духовный, материальный и социальный статус в своем последующем рождении. Употребляемое мною понятие «знать» в отношении древнеиндийского общества далеко отстоит от того значения, к которому мы привыкли.
Да разве существовала в те давние времена в поселениях — а города долгое время практически ничем не отличались от деревень — высокородная «знать», отгороженная от народа крепостными стенами замков и дворцов?[44] Тогдашние правители проводили все свое время не в праздности и, если не воевали, занимались тяжелым крестьянским трудом, как многие их под данные. В ту эпоху это было в порядке вещей не только в Индии. Вспомним, например, Одиссея, царя Итаки, который впрягал в плуг быка и мула и сам пахал землю. Даже могущественные владыки не чурались крестьянского труда. Торжественный ритуал символической пахоты подтверждал их кровную, неразрывную связь с народом. Проведя первую борозду, правитель, как тогда считалось, обеспечивал своим подданным обильный урожай.
При скромных возможностях эта крестьянская «аристократия» разнообразила свою жизнь религиозными обрядами — многочисленными жертвоприношениями. В отличие от произносимых на санскрите сложных и по звучанию богатых метрических заклинаний, внешнее оформление этих обрядов было до примитивности простым и незамысловатым. Разве что музыка вносила некоторое оживление в религиозный быт, особенно когда церемония проходила в домашних условиях. Это могли быть свадьба, или очищение дома от злых духов, или инициация, или что-нибудь другое. Из музыкальных инструментов того времени известны вина (струнный инструмент типа лютни), флейта, кимвал, барабаны всевозможных размеров и звучания. Появились как бродячие, так и храмовые актеры. Однако мудрецам-риши, знатокам санскрита и ведийской «литургии», общаться с ними категорически запрещалось[45].