21. Шантидэва указывает три вида лени, проявляющиеся как пребывание в бездеятельности в плане совершенствования, в занятиях плохим — войной, охотой и т. д., и в апатии, связанной с пренебрежительным отношением к себе. Для одоления лени и развития усердия он рекомендует уделять особое внимание реализации гордости Бодхисатгв («Только я спасу всех существ от страдания») и радости в занятиях практикой [Шантидэва, гл.7]. Радость возникает как предвкушение обретения желаемого в ближайшем будущем, центрирует на срединном пути, делая продвижение по нему устойчивым (подробное об этом см. в: [Донец, 2000]).
22. Геше Тинлей называет восемь санскар так: 1) вера, 2) вдохновение, 3) энтузиазм, 4) самоуспокоение ума, 5) внимательность, 6) бдительность, 7) применение противоядия, 8) релаксация ума [Тинлей, 1995, с. 99–103].
23. Тинлэй называет эти четыре процесса энергичной, нарушаемой, непрерывной и спонтанной деятельностью сознания [Тинлей, 2000, с. 179]. Они имеют место при созерцании исследующем, благодаря которому реализуется випашьяна.
24. В восьмой главе Сутры «Истинного объяснения мысли» («Сандхинирмочана»), посвященной объяснению шаматхи и випашьяны, шаматхой называется «полная очищенность» тела и «полная очищенность» ума, а пока они не обретены, умственный процесс при сосредоточении именуется подобием шаматхи, сопровождаемым верой, что он соответствует шаматхе. Подразделение «полной очишенности» на «грубую» и «тонкую» там не производится [Объяснение, л. 41 А-Б].
25. Хайдуб Чже называет шаматхой возникающее в результате сосредоточения на каком–либо внешнем или внутреннем объекте специфическое состояние неконцептуализирующего (mi rtog ра) ума, обладающего силой ясности (gsal ba’i ngar). Под ясностью здесь понимается ясное явление объекта ума. Однако на некоторых уровнях мира Бесформенного, где нет «грубых» форм сознания и психических элементов, такая ясность, характеризуемая как «грубая», отсутствует, но имеется шаматха. Поэтому специфической особенностью шаматхи является наличие не просто ясности, а силы ясности. Чем отличается ясность от силы ясности, он не указывает [Хайдуб Чже, 2, л. 267А-Б]. Однако Агван Нима, характеризуя «тонкую» заторможенность, отмечает, что уменьшение силы ясности вызывается уменьшением «силы способа восприятия–признавания созерцаемого объекта» (dmigs pa’i ‘dzin stangs kyi shugs Ihod pa) [Агван Нима, 2, с.524]. Поэтому является объект ясно или нет, при этом сила восприятия объекта определенным образом может иметь высокий уровень, и именно это следует признать показателем наличия силы ясности. Следовательно, ясность является характеристикой явления созерцаемого объекта, а сила ясности — его восприятия. Поскольку в большинстве работ по шаматхе говорится только о ясности, то некоторые авторы употребляют термин «прозрачность» (dvangs) в значении «ясности», а слово «ясность» (gsal ba) в значении «силы ясности», под которой понимают ясность, сопровождаемую интенсивным задействованием способа восприятия объекта, то есть его ведания. Так, например, ясное видение объекта созерцания — ростка является прозрачностью, а ясное ведание отсутствия истинности существования ростка — ясность или сила ясности. Но термин «ведание» (rig ра) иногда употребляется здесь в двух отношениях: ведание объекта — ростка, то есть его ясное видение, и ведание его сущности — убежденность в отсутствии истинности существования ростка [См., напр., Лобсан Чойжи Жалсан, л. 58 А-Б]. Такое понимание шаматхи занимает важное место в прасангиковской концепции созерцания, является ее специфической особенностью и основанием для критики ряда тибетских традиций медитации, в которых не проводится четкого различия между ясностью и силой ясности (это, по мнению прасангиков, служит причиной бесплодности занятий практикой шаматхи, поскольку следующие подобным традициям пребывают только в «тонкой» заторможенности, а не в самадхи, что делает невозможным достижение абхиджни и непосредственного постижения). Другая особенность опирается на идею, что желательные достоинства реализуются в основном на уровне четвертой дхьяны Мира Форм, где имеется ясное явление объекта, а в Мире Бесформенного это возможно только для очень продвинувшегося по пути совершенствования Бодхисатгвы, обладающего бодхисаттвовскими могуществами (dbang thob, т. е. властью над продолжительностью жизни и проч.). Поэтому в плане совершенствования важна только та шаматха, при которой имеется ясное явление объекта [Хайдуб Чже, 2, л. 267 Б]. На этом основании прасангики критикуют тех созерцателей, которые занимаются безобъектным созерцанием. Таким образом, согласно прасангиковской концепции, объект созерцания обязательно должен быть в наличии и иметь ясное явление, а его восприятие — обладать силой ясности и явно выраженным способом признавания объекта. Хайдуб Чже не называет, подобно ряду других авторов, блаженство признаком шаматхи, поскольку оно (как член созерцания) отсутствует в Мире Бесформенного, хотя там и имеется блаженство «полной очищенности» [Там же, л. 267А].