При Будде сложились и главные черты сангхи, сохранявшиеся на протяжении всего ее существования. Членом сангхи и тогда, и теперь мог стать любой, вне зависимости от пола, возраста, национальной принадлежности и социального статуса. В прошлом исключение составляли больные чесоткой, проказой и другими подобными болезнями, а также душевнобольные, должники и военные. В послушники брали даже детей, если они подросли настолько, что «могут отпугнуть ворону», но посвящение в монахи можно было получить не ранее двадцати лет, с разрешения родителей или жены. Ритуал вступления в общину был предельно прост: для этого надлежало обрить голову, надеть шафранного цвета одежды и получить посвящение. С этого момента отсчитывался «стаж», предполагавший последовательное прохождение рангов в зависимости от возраста и учености. Юноша-послушник саманера со временем становился монахом бхикху, а потом мог стать и шхерой или махатхерой, то есть старейшиной или настоятелем.
Все монахи должны следовать двумстам двадцати семи правилам дисциплинарного свода. Один из прежних принципов буддизма провозглашал преимущества монахов перед мирянами, только первые могли рассчитывать на окончательное освобождение от сансары. Но некоторые буддийские мыслители считают, что такого фатального разрыва между монахами и мирянами быть не должно: универсальный закон един для всех, и религиозная цель у всех тоже одна. Более того, они полагают, что разница между монахами и мирянами со временем должна исчезнуть.
Дхармапала, реформатор буддизма конца XIX — начала XX в., решил доказать это собственным примером. Он называл себя Анагарика — «Тот, кто покинул дом», пытаясь таким образом обозначить что-то среднее между монахом и мирянином; он так и жил, как монах и как мирянин. Может быть, здесь таится импульс к обновлению религии: религиозное чувство переориентируется из храма и монастыря в мир?
Но отвлечемся от истории буддизма и зададимся вопросом: нужно ли оставаться монахом всю жизнь? Раньше в южном буддизме существовали две параллельные традиции — лесных монахов и деревенских. Уход в лес означал примерно то же, что у ранних христиан уход в пустыню. В лес можно было удалиться на некоторое время, а потом возвратиться и продолжать жизнь в миру. Считалось, что пребывание в лесу способствует накоплению сакральной энергии, необходимой для свершения духовных подвигов.
Двадцатый век породил еще один тип монахов — городских. Городские монастыри находятся в гуще народной жизни, и монахи вовлечены во все ее водовороты. Они ходят по улицам и ездят в транспорте вместе с мирянами. Иногда монахи и миряне даже объединяются в некое подобие микросекты вокруг какой-нибудь харизматической личности или знатока магии, алхимии, ворожбы.
Около трех десятилетий тому назад в Таиланде, например, возрос интерес к лесному монашеству. Леса, находящиеся на периферии страны, воспринимались как своего рода святые земли. Преуспевающие бангкокские бизнесмены и политики уходили в леса и испрашивали благословения у лесных отшельников. Они не собирались порывать связь с миром навсегда: монахом можно стать временно, на несколько дней, месяцев или лет, а потом вернуться в мир. В Бангкоке чиновники могут даже временно побыть монахами за счет государства. В Таиланде и Мьянме (Бирме) вообще распространена практика временного принятия монашеских обетов, например на сезон дождей, когда в монастырях проходят медитативные сессии. После этого обеты снимаются, и люди возвращаются в свои семьи. По старой конституции Мьянмы каждому мужчине предписывалось провести в монастыре от трех месяцев до года.
Обменные игры
Каждый монах старается воплотить в своей жизни нормы буддийской праведности. Он образец скромности, сдержанности, нестяжания и других ценных человеческих качеств. Бритая голова, скромно потупленный взор, сдержанная речь. Все его имущество — кусок шафранного цвета ткани, в которую он заворачивается и с которой никогда не расстается, чаша для подаяний да нехитрый скарб, хранящийся в келье монастыря. В основе монашеского идеала лежат аскетические установки: минимум пищи, минимум личных вещей и никакого прикосновения к деньгам. Как правило, кормятся монахи подаянием. Есть они должны два раза в сутки до наступления темноты. Монах старается повторить опыт подвижничества Будды и берет на себя нелегкий труд уменьшить или хотя бы смягчить неведение и скверну нашего бренного мира, заботясь тем самым о тех, кто не смог «оставить дом» ради духовных подвигов.