Итак, история второй буддийской волны не так плотно скрыта от нас завесой времени, как история первой, и сравнительно хорошо изучена. Помимо исторических свидетельств сохраняется живая буддийская традиция и особая, овеществленная история в виде коллекций, хранящихся в наших музеях. «В России с давних пор интересовались буддизмом и начали с ним знакомиться более чем двести лет тому назад. Первые буддийские предметы попали в музей, устроенный Петром Великим, под названием Кунсткамера, и поныне хранятся в Академии наук. С тех пор русские ученые много занимались буддизмом и, изучая Азию, с которой Россия крепко связана вековыми сношениями, совершали поездки в буддийские страны и привозили оттуда немало предметов для русских музеев», — писал С. Ф. Ольденбург в очерке, посвященном первой буддийской выставке в Петербурге.
Она состоялась в 1919 г. В голодном, холодном и опустевшем городе, где по вечерам было темно и безлюдно, Россия знакомилась с образцами искусства одной из трех мировых религий. Устройство этой выставки было делом научной и художественной интеллигенции, сосредоточенной в Эрмитаже, Музее антропологии и этнографии (МАЭ), Азиатском музее Академии наук и в Русском музее. Было решено показать широкой публике сокровища буддийской изобразительной традиции, яркие образцы которой хранились в крупнейших музеях Петербурга — Петрограда и в некоторых частных коллекциях.
Устроители выставки ставили перед собой благородные просветительские цели, продолжая лучшие традиции российской интеллигенции. Свой очерк С. Ф. Ольденбург заключил так: «Современному человечеству, которое пока еще слабо и неумело стремится тоже к братству народов, необходимо как можно более познакомиться с тем, что в этом отношении уже сделано человечеством, и потому такое большое значение имеет для нас изучение и понимание буддийского мира, которым у нас и должна способствовать настоящая выставка».
Она имела огромный успех и вызвала настоящий взрыв культурологического энтузиазма. Верилось, что революция действительно распахнула двери перед широкими народными массами в неведомый им мир восточных религиозных представлений и что знакомство с буддизмом, начавшееся столь многообещающе, будет иметь и плодотворное продолжение, способствуя становлению всемирного братства, как уповали устроители выставки. Но в действительности сложилось иначе. Мрачной чередой потянулись годы хозяйственной разрухи, Гражданской войны, иностранной интервенции, репрессий и застоя. Всякий интерес к буддизму, как, впрочем, и к любой другой религии, сурово и жестоко пресекался. А из прежних знатоков буддизма, устроителей выставки 1919 г., на стезе ученого-буддолога в атеистических бурях тех лет устоял лишь Ф. И. Щербатской, да и то не до конца: последние годы его жизни сложились трагически.
В 20-х гг. ему удалось создать Институт буддийской культуры (1927–1930), позже превратившийся в Индо-тибетский кабинет Института востоковедения. Объединившиеся здесь ученики и коллеги Ф. И. Щербатского за короткий срок сумели написать много высококлассных работ по различным вопросам истории и философии буддизма. В начале века Петербург — Петроград — Ленинград заявил о себе как о настоящем международном центре буддологических исследований. Но в 30-е гг. этому был положен конец. Почти все ученики и коллеги Ф. И. Щербатского были репрессированы, и буддология в России официально перестала существовать. В те годы буддологов, как и буддистов, скорее можно было встретить на просторах ГУЛАГа, чем в академических институтах или в лекционных аудиториях.
Но и буддология, и живая традиция буддизма, несмотря на испытания тех страшных лет, не пропали в России бесследно, и сейчас вновь протягиваются нити давних исторических связей России, и в том числе Петербурга, с буддийским Востоком. А у Северной столицы они складывались совершенно особым образом.
Буддисты, в основном калмыки и буряты, появились в городе на берегах Невы с самого начала его основания. Они были в числе работных людей, высланных по распоряжению Петра I из разных губерний России на возведение нового города, эту «всероссийскую стройку века». Многие из них, отработав свой срок, так и остались в Петербурге: здесь работы у многочисленных бояр было предостаточно.
В самом конце XIX в. в Санкт-Петербурге начала складываться буддийская община. В нее входили выходцы с восточных окраин Российской империи, главным образом все те же калмыки и буряты из Забайкалья, Астраханской и Ставропольской губерний, области войска Донского. Они селились на Петербургской стороне или в Литейной части, служили в казачьих частях, учились в столичных учебных заведениях. В Северной столице проживало также немало буддистов из Китая, Японии, Таиланда и других буддийских стран, с которыми Россия поддерживала дипломатические и торговые отношения. Наконец, в высшем свете и в кругах либеральной интеллигенции были люди, которые отвергали ортодоксальное христианство и увлекались учениями Древней Индии, Китая, Тибета, в том числе буддизмом.