— В Акташ поеду.
— Брось, Юрий, это же несерьезно.
— Почему же? Вполне серьезно. Завтра и поеду.
— Да зачем же, зачем, чудак?
— Я тебе уже говорил. Найду ту девчонку… Поступлю куда-нибудь рабочим.
— Да работай у меня, если так тебе хочется. Ну, съезди, привези эту девчонку. А я тебе тут жилье дам.
— Может быть, так и сделаем. Но сначала поеду, найду эту непутевую.
— Любишь ее?
— Что ты, Алексей. Дурочка ведь она совершенная, как ее любить. Когда мы бродили с ней по Москве, она мне свою душу раскрыла, самым сокровенным поделилась. А сокровенное это заключалось в том, что когда-нибудь она отомстит всем своим обидчикам и врагам. И знаешь, каким образом? Они, эти прохвосты, которые смеялись над нею, будут идти по улице, а она проедет мимо них в машине с буквой Д на номере и помашет им ручкой. На дипломатической машине то есть. Это у нее мечта была такая, предел жизненного успеха в ее представлении — выскочить замуж за дипломата.
— Ну, и что ты будешь с этой дурочкой?
— Видишь ли, ум ее мне ни к чему. И глупость тоже. Посажу дома и не дам работать. Буду, значит, служить ее недолговечной земной красоте.
— Пустое, Юра. Твоя жена тоже красивая, но что-то не видать, чтобы ты стремился служить красоте.
— Нет, у Елены не совсем красота. У нее, брат, товар, за который она хочет побольше получить. А у этой, при ее умственной ограниченности, красота существует как бы сама по себе, в свободном и чистом виде. Никогда она не станет женой дипломата. Она никому не нужна, как бездомная собака. Ну и вот, я подберу ее…
— Жаль мне тебя, паря. Сам ведь блуждаешь по свету, как перекати-поле. Ничего у тебя не выйдет, Юрий Сергеевич.
— А ты меня не жалей. Ты пожелай успеха. У меня еще что-то может выйти. Нет такого чуда, на которое человек не имел бы права надеяться. Вот что ты сейчас там видишь? Вон там, между теми синими горами и той отдельной горой, где камни черные у вершины?
— Ничего не вижу. Нет, теперь вижу: верблюд…
— Я не верблюда имею в виду. Представь себе, что на этом месте стоит огромный хрустальный дом… Эх, Леша, грустно что-то мне стало, нету настроения, а то бы я рассказал тебе о своей «Утопии». Я, знаешь ли, по примеру некоторых философов решил написать утопию, в которой хотел изложить свои соображения насчет нашего будущего. Несколько дней сидел у тебя и сочинял. Завтра уеду и оставлю тебе на память сей бессмертный труд. Читай, паря, и вспоминай, как жил однажды в твоем доме некий путешественник…
9
«УТОПИЯ» ТУРИНА
(Заголовок на рукописи сделан рукою Алексея Даниловича Тянигина)
«Пред грядою невысоких гор, похожей на спину давно вымершего ящера, возвышался огромный дом, сверкавший на солнце миллионами хрустальных граней. Дом этот, видом напоминавший египетскую пирамиду, был намного выше самых больших окружающих гор, и сухие белые облака, редкие гости этих мест, проплывали где-то на уровне половины его высоты. Это было одно из первых сооружений типовых универс-зданий, построенных с тем, чтобы навсегда избавить Землю от бездомных перекати- поле, бесквартирных граждан. Проектом намечалось, что весь комплекс жизненных и производственных функций населения дома-гиганта будет осуществляться внутри здания, и заранее было запрограммировано, из каких необходимых слагаемых составится общая функциональность универс-дома, предусматривающая удовлетворение всех запросов его обитателей. Этих запросов, к удивлению проектировщиков, оказалось не так уж много.
Место построения выбрано было в долине Сарыма потому, что оно почти идеально соответствовало условиям проекта. Учитывалось, что здесь наибольшее количество солнечных дней в году, скалистый грунт для основания, неисчерпаемый запас строительного материала под рукою, к тому же под пластом скальной основы обнаружилось целое море горячей подземной воды, тепло которой можно было использовать для обогрева дома в зимние сарымские холода.
Вопреки всем предсказаниям фантастов, техническая оснащенность жизни к тому времени оказалась не настолько сложной, чтобы угнетать человека. Ни к чему, например, оказались предполагаемые огромные видеофоны на всю стену — человек, если хотел видеть любимую тещу, мог попросту пойти к ней или проехать на скоростном лифте и тут же горячо облобызать ее. Остались старые обыкновенные телефоны для болтовни и обычные программные телевизоры для любителей неподвижного образа жизни. Потребность в личном транспорте тоже отпала, потому что передвижение внутри дома-города было механическое, хброшо налаженное и удобное, а если кто хотел выехать на природу, к его услугам были многочисленные рейсовые вертолеты и самолеты, которые доставляли их на посадочные точки, откуда пешком разбредайся кто куда хочешь. Вместо автомашин вожделенной мечтой людей стали верховые лошади, ослики и верблюды, покататься на которых, спустившись из города на землю, страстно желали многие. Но это непросто было сделать, потому что специальным законом по охране животных запрещалось содержать их в стойлах и конюшнях, так что любителям верховой езды нужно было для удовлетворения своей страсти в первую очередь заарканить вольно бегающую лошадь, обратать ее и оседлать, а затем суметь и усидеть на ней.