И тут пришла весть из Хабаровска. Видели их там вместе, Быка Пя и Василису. Тогда засобирался лесоруб.
Пошел к соседке, той, к которой жена его приходила плакать накануне своего побега.
— Зачем вам она, брат? — спросила женщина.
— Не мне. Детям мать нужна, — кротко отвечал лесоруб.
— Бросьте. Найдите другую жену.
— Нельзя…
И он уехал, оставив детей на попечение соседей, и больше не вернулся домой.
2
В Хабаровске впервые паровоз увидел. Как заметил, что надвигается на него черная громада, так бегом кинулся прочь. А рельсы шли далеко в стороне от него.
Увидел прилично одетого корейца и поплелся за ним. Тот долго шел, заложив руки за спину, косился на него, потом остановился и спросил сердито:
— Чего вам надо от меня, земляк? Сладкую конфетку, что ли?
— Я не ребенок, — смущенно ответил лесоруб. — Я ищу жену в бараках для корейцев. Не знаете ли случайно, где это?
— А письмо она написала вам? — спросил человек. — Адрес дала?
— Нет, — потупился лесоруб. — Меня Шином зовут. Шин Матвей я. Моя жена сбежала с квартирантом, двоих детей оставила. Я ищу ее, хочу домой вернуть.
— Вот как? — сказал незнакомец и внимательно посмотрел на лесоруба. — Ладно, пойдемте. Знаю, кажется, эти бараки. Далеко это отсюда будет.
И он повел Шина по длинной широкой улице. Вышли на главный проспект, там была толпа, все шли куда-то, громадные лошади тащили громадные возы на резиновых колесах. Лесоруб ухватился за штаны провожатого, да так и не отпускал, пока не миновали шумное место. Успел заметить в сутолоке, как стояли на углу, задрав в восхищении головы, нанайцы семьей — сам отец, старая жена с трубкой во рту да двое мальчат с большими румяными скулами. Лесоруб оглянулся на них и подумал: «Совсем как я, города еще не видали».
Долго еще шли какими-то переулками, улицами, вверх и вниз, и наконец провожатый сказал:
— Вот они, кажись, эти бараки.
И показал на три длинных дома, стоявших отдельно на
горе. Лесоруб поймал и стиснул руку провожатого:
— О, спасибо, спасибо!
— Ладно, чего там… Благополучно возвращайтесь домой.
И, сказав это, незнакомец отвернулся и пошел прочь.
Матвей Шин направился к баракам.
Там сказали ему, что Василиса и Пя Гир проживают здесь, но ушли на работу — строить какой-то народный завод. Вечером будут. Лесоруб ушел за бараки и сел там под дерево на траву. После бессонной ночи его сморило. Голова то и дело сама никла к коленям. Наконец не выдержал, лег на бок, прикрыл глаза рукою и забылся тяжелым сном.
Проснулся вечером, в синей мгле, вскочил и пошел. В большой комнате, где было еще две семьи, Василиса и Бык сидели в углу за отдельным столиком и уплетали рисовую кашу. Увидев Шина, оба перестали жевать.
— Как ты узнал и зачем явился сюда? — промолвила наконец женщина.
— Где ребенок? — спросил лесоруб.
— Вот он, где же еще, — ответила Василиса и показала — за ее спиною у стены спала на одеяле дочь.
Матвей Шин долго смотрел на девочку, потом отвернулся. Слезы побежали из глаз, он нагнулся и вытер подолом рубахи лицо. От теплого риса шел вкусный пар. «А я уже два дня не ел, словно бездомная собака», — подумал лесоруб. И от обиды он снова чуть не заплакал. Но откашлялся, справился с собою и сказал:
— Там еще двое ждут, Василиса. Вернись домой.
— Когда ты сдохнешь, тогда только и вернусь, наверное, — с яростью ответила жена.
— Хорошо, я повешусь в лесу, — согласился Шин. — Без матери им все равно хуже, чем без отца. Идем.
— А без этого человека мне нет жизни, Матвей, — сказала Василиса, показывая палочкою для еды на Быка Пя.
Тот сидел, уставясь в стол, нахмурившись, и тяжко сопел. На лбу, под волосами, и на широком носу его выступил крупный пот. Матвей Шин покосился на него. Постоял в молчании — и вдруг повалился на колени и поклонился ему.
— Человек, я тебя не обижал, — сказал лесоруб, упираясь ладонями в пол. — Я не хочу тебе мстить. Но ты сам подумай о детях, у которых ты отнял мать. Ты найдешь себе еще много женщин, а эту отпусти.
— Нет! — закричала Василиса, как загнанная волчица оглядываясь на соседей по комнате. Те примолкли и слушали. — Не вернусь! Я уже прилипла к нему, и меня не отлепить никак! Ничего не поделаешь тут, Матвей. Уходи отсюда!
— Ладно, я посмотрю, — ответил Матвей и поднялся.
— Что собираешься делать? — с тревогой спросила Василиса.
— Останусь жить возле вас.
3
Утром он пошел на ту же стройку, и его взяли. Поставили не кирпичи на козах таскать, как новичка, а к штукатурам — заводить раствор. Мастер-штукатур попался тоже пожилой человек, Власов. У него было два ученика, губастые, веселые. Парнишки-фезеушники. Власов поучал их и говорил: