Джина в нерешительности прикусила губу. Увы, она не принадлежала к категории смельчаков. Отказ от повиновения дался ей нелегко. Относя себя к существам робким, тем не менее она отчетливо понимала, что если уступит его угрозам, то в дальнейшем не сможет спокойно жить.
Украдкой сжав трясущиеся руки, она отрицательно покачала головой.
Движения его были быстрыми и ловкими. Она поняла, что он поступит именно так, как сказал.
И ему интуиция подсказала, что она решится на сопротивление.
Неожиданно он прыгнул, довольно сильно ударив ее ребром ладони по спине, и придавил всей массой своего тела. Обтянутые джинсами ноги оказались между ее ног, лишив возможности свободно двигаться. Горячие, жесткие кисти его рук с железными пальцами сомкнулись на ее запястьях. Он с силой заломил ее руки за голову.
Она почувствовала холодное прикосновение металла к коже. Когда наручники сошлись вместе, она откинулась назад и тихо застонала. Раздалось клацанье металла, наручники были застегнуты. Он закрепил их за спинку кровати. Все, теперь конец.
Джина потерпела поражение. Стон рвался из ее горла, но она не могла издать ни звука. Сильные руки приподняли ее над кроватью. Вытащив из-под нее одеяло, он опустил ее обратно.
Крепко зажмурив глаза, она застыла в ужасе, ожидая продолжения. Вдруг она почувствовала, что ее щеку легонько гладят, и неожиданно произошло то, чего она не могла даже предположить, — он быстро поднялся.
Слыша, как он отходит от кровати, она продолжала лежать, напрягшись. Прошло несколько минут. Не в силах больше находиться в состоянии неопределенности, она открыла глаза. Незнакомец вновь стоял у окна, упираясь одним плечом в стену. Он смотрел в темный проем окна.
С какой стати он очутился здесь? Почему не может покинуть ее дом и оставить ее в покое?
Она следила за этим человеком долго, очень долго. Постепенно Джина пришла к важному для себя выводу. После пережитого ужаса, который она испытала, ей следует расслабиться и обрести спокойствие.
Этот человек представлял собой загадку. Как можно выдержать без сна целых тридцать шесть часов и остаться почти свежим, полным сил и умело контролировать свои действия?
— Засыпай, — внезапно заговорил он. — Знаю, что ты мне не веришь, но у меня нет ни малейшего желания возиться с тобой.
Он произносил слова спокойно, в его голосе угадывалась затаенная грусть. Джина успокоилась. Но стоит ли верить его словам? А может быть, так оно и будет — утром он уйдет? И ей представится все случившееся фантастическим кошмаром. Надо думать, что с рассветом все исчезнет.
У нее промелькнула странная мысль. Ее братец всегда убеждал ее испытать на себе какое-нибудь потрясающее приключение, а теперь, кажется, сама судьба позаботилась об этом. Но не об этом ей нужно думать.
Морган почувствовал, что женщина уснула. Это ему стало ясно не потому, что изменился ритм ее дыхания, просто в комнате улеглось царившее еще недавно напряжение и страх. И только сейчас он позволил себе немного расслабиться. Но не до конца. За долгие годы он обрел привычку всегда быть начеку, и она — эта привычка — позволяла ему выжить.
Наконец-то эта женщина не смотрела на него своими полными ужаса глазами. Морган оценивающе оглядел ее. От ее щипков и толчков он совсем не пострадал. Скорее наоборот, ей пришлось туго. Он был вынужден применить к ней силу, грубо придавить к кровати ее душистое, очаровательное тело и почувствовать при этом теплоту и мягкость ее грудей и бедер.
Если быть справедливым, то ему доводилось видеть более красивых, более трепетных и возбуждающих особ женского пола. Она же со своими светло-золотистыми волосами и голубыми глазами представляла собой довольно бесцветный, серенький тип женщины. Такие скоро увядают, превращаясь в сухой бесформенный стебель. Что же до ее характера, то в нем проглядывали решительность, непредсказуемость или уязвимость, то есть те качества, которые задели в нем какую-то нежную струну.
Она совсем не похожа на свою черно-белую фотографию, которая имелась в досье, полученном от Гамильтона. На снимке она напоминала мороженую рыбу с кислой физиономией. Там было сказано, что эта мымра подчиняет свои чувства только книжкам, расставленным по полочкам в ее магазине. Она торгует ими, заворачивая этот товар в коричневую оберточную бумагу, и смотрит при этом на покупателя с брезгливым выражением.
Уж если быть правдивым, то Морган на какой-то момент испытал невольное восхищение. Вместо того чтобы безвольно сдаться, она стала яростно защищаться. Такое поведение требует силы воли. По информации, содержащейся в досье, он предполагал, что она будет визжать, хныкать, просить пощады. Ее же решительность, энергия, с какой она вступила в борьбу с ним, оказались для него неожиданной.