Я отрицательно покрутил носом, потом, видя подозрение в глазах, решил объясниться:
- У меня два пистолета. Точнее – с собой два, давно ношу так… Нож – это скорее инструмент, удобно, когда есть, а так я больше стрелок, чем резчик. – и, откинув полу куртки, дал возможность увидеть кобуру с «компактом» остальным. Глаза сержанта чуть расширились (видимо, вспомнил встречу в коридоре), а потом он коротко выдохнул и буркнул:
- Да-а-а… Интересный ты тип, курсант… И пистолеты нерядовые, и кобура не простая, и таскаешь ты их не первый месяц, а то и год, да и резкий, как понос… Где наловчился так?
- Не могу рассказывать – не моя тайна. – я решил придерживаться привычной версии, да и правдивой она была почти что полностью, – «Контрики» в курсе, если что, но я серьёзную подписку давал, так что извини, не скажу. – а что другое ему отвечать оставалось? Истории про искренне любившего меня прадедушку-осназовца, учившего прям с колыбели хитро-премудростям, в течении всей жизни до призыва в РА? Или про долгие и суровые тренировки в глухой тайге под руководством каким-то чудом там оказавшихся тибетских монахов-киллеров, по тайным методикам НКВД – опять же, до самого переезда на НЗ?! Так сам не поверил бы в такую туфту, а «гориллыч» не идиот, к сожалению… или к счастью – как считать!
Сержант поморщился недовольно, но кивнул:
- Ну, пускай так… Присаживайся, а то вон Акула дырку скоро во мне глазами протрет!
Я устроился почти напротив сержанта, Весло тут же примостился по левую руку, возле «гориллыча» сел Акулов; двое малознакомых сержантов и позвавший меня повар закончили компанию. Гавряев откупорил одиноко стоящую на столе бутылку, разлил «вишнёвку» по стаканам и встал:
- Ну что, все взяли? Тогда коротко скажу… Началось наше с сегодняшними… героями, хоть как это назови… общение, или знакомство… в общем – не очень. И курсант Редько, и курсант Злой оказались участниками… конфликта, где я находился… на другой стороне. Сегодня оба, в первую очередь Злой, конечно, сохранили если не жизнь, то доброе имя моему родственнику. – я недоуменно покосился на Коляна, но Весло и сам был в изумлении, – Я понимаю, вы не знали, и попрошу, чтобы никто больше не знал… Троюродный племянник он мне; не то чтоб совсем близкая родня, но и не чужой человек, сами понимаете, семья – это святое… В общем, мужики – не держите зла! Вы тогда тоже палку перегнули, хотя, по большому счету… я бы, наверное, сделал то же самое. А то, что ты, Злой, зубы сжал и молча лямку тянешь – не сомневайся, народ видит и уважение имеет… Родня – это я про Рыжего, если вы не поняли; его мать просила меня за ним присмотреть, а получилось, именно вы его самое малое от «дизеля» спасли, про Акулу и не говорю… Валера рассказал, как дело было. Давайте – за жизнь, ну и мировую, чтоб камень за пазухой не держать… – Гавряев выхлебнул граммы из своего стаканчика и сел, одновременно придвигая к себе тарелку. Я выцедил свою порцию (нормальная «вишнёвка» местная, хорошего качества и лёгкая, самое то), краем глаза заметив, что Колян, глянув на меня, тоже опрокидывает стаканчик (классический, граненый, «стопочка» – меня только что на слезу не пробило, у деда моего такие были… хорошо-то как!), и, легко выдохнув, тянется за какой-то заедкой. Сержанты коротко переглянулись, кивнув каким-то своим мыслям, но озвучивать не стали, а я спрашивать не захотел. Мало ли, может, они о чём-то своём перемигивались? Жевали немудрящую закуску степенно – сержанты, видимо, и правда без особого желания, а мы с Акулом и Веслом – притворяясь этакими «всё-повидавшими» и «на-всё-поклавшими» матёрыми вояками… Вот только «гориллыч» на меня посматривал как-то слишком пристально, да и его приятели нет-нет да поглядывали, чем-то я им был интересен… Повар, Миша Щен (кстати, Щен – и фамилия, и прозвище сразу) махнул кому-то рукой, и через минуту забрал у «кого-то» (пацан из кухонного наряда – кто ещё?) горячую сковородку, в диаметре едва не метр, с жареной на сале картошкой, которую с натугой водрузил в центр стола. А запах! Стук челюстей, пожалуй, и кабанчика бы напугал, услышь бедный свин таковой… причём местного кабанчика! Тут и сержанты не зевали; судя по всему, они потому и не спешили с закусками – вот что значит опыт – или «инсайдерская информированность», конечно! Даже разговоры какие-то начались, обычный застольный трёп…