— Прошу.
Ну точь-в-точь швейцар при входе.
Ну да, а чего она ожидала? Этому… трикстеру только дай постебаться.
Чего она точно не ожидала, что ей настолько понравится.
Даже заряжать обойму и чистить потом пистолет.
Они отстреляли еще несколько серий, а после Степан показывал ей, как разбирать оружие. Утро, начавшееся так отвратительно — с головной боли и внезапного знакомства с его родителями, где она выставила себя дура дурой, — внезапно заиграло яркими красками: голова уже не болела, на душе стало заметно легче, да еще и научилась чему-то новому и интересному.
— Ну, — начала Яна, когда они уже отмылись от смазки, сдали оружие и вышли на улицу, — спасибо тебе большое…
— Погоди прощаться, — перебил ее Степан и потянул к оставленной у тротуара машине. — Поехали пообедаем. Я голоден как волк.
И Яна не стала протестовать — она тоже успела проголодаться.
Ехали они недолго, и ввиду благодушного настроения она даже никак не комментировала Степину манеру вождения. Припарковавшись у парка, Степан быстро вылез из машины, чтобы открыть ей дверцу, и Яна покраснела: это было смущающе, но очень приятно — подобные знаки внимания доставались ей крайне редко. Эта черта в Степане, галантность, ей нравилась: казалось, для него это так же естественно, как дышать.
Она начинала понимать, почему в универе у Булгакова так много поклонниц. Степан умел очаровывать, глупо этого не признать.
Придя в кафе на территории парка, он помог ей раздеться, подвинул стул и, дождавшись, пока Яна устроится и просмотрит меню, знаком подозвал официантку. Смутно знакомая девушка, сияя улыбкой и кокетливо стреляя в парня глазками, — хотя видела, видела, что тот пришел не один! — приблизилась и приготовила блокнот.
Аппетит пропал.
— Здравствуйте! — вежливо улыбнулся Степа и кивнул Яне: — Заказывай.
— Мне капучино, — буркнула она.
— И все? — изумился Степан.
— Ага.
— Нет, так не пойдет. Девушка, нам две порции шашлыка, овощную нарезку, лепешку… Свежие?
— Еще горячие, — улыбнулась официантка, влюбленно глядя на Степу, и Яна отвернулась, чтобы не смотреть. Кажется, эта… Ася — именно так было написано на бейджике, тоже учится на их специальности, только вроде бы на курс или два младше. — У нас даже тандыр есть.
— Чудесно, тогда еще вот эти пирожки и чай с облепихой и имбирем. Будем греться, — обращаясь к Яне, улыбнулся Степан.
Официантка, кинув на Степана еще один долгий и страстный взгляд, ушла. А Степан стал расспрашивать, понравилось ли Яне в тире. Она и сама не заметила, как поначалу ее односложные ответы вылились в восторженные восклицания по поводу стрельбы и того, что у нее неплохо получалось. Настроение неуклонно поползло вверх.
Уже доедая вкуснейший шашлык, Яна успела увести у Степана последний кусок лепешки и довольно прищурилась, слушая, как тот показательно возмущается женским коварством.
— А вот не надо клювом щелкать, — и из вредности показала язык.
Степан фыркнул как конь и самым натуральным образом заржал, Яна не смогла удержаться и тоже рассмеялась. Стало удивительно легко.
В широкие окна кафешки светило солнце, они только что очень вкусно поели, напряжение, копившееся из-за этой дурацкой истории с женитьбой, отпустило, и теперь Яна испытывала редкое умиротворение. Наконец, успокоившись, Степан попросил счет и, пока им несли пос-терминал, спросил:
— Тебя подвезти?
Яна благодарно улыбнулась и покачала головой:
— Нет, я к родителям, а если они тебя увидят — точно поймут все неправильно.
Степан задумчиво кивнул, разглядывая ее с каким-то странным выражением, и произнес:
— Ну тогда хоть до выхода из парка провожу.
Яна не стала протестовать, кивнула, сама надела куртку и уткнулась в телефон, вызывая такси в приложении.
Дорогой оба задумчиво молчали, но это не напрягало. Яна разглядывала блеклое осеннее небо, солнце, запутавшееся в голых ветвях, слышала смех детей и думала, что день выдался все-таки хороший.
А с мамой… У нее все получится. Пусть в первый раз та ее не услышала, но сейчас Яна постарается внятно донести свои аргументы: будет держать себя в руках и спокойно все объяснит. Это всего лишь недоразумение, а она никогда не врала родителям. Вот на это и будет напирать.
— Вот и моя машина, — белая Киа с нужным номером и узнаваемыми шашечками действительно уже тормозила у пустой парковки. — Спасибо тебе. За все.
— Всегда пожалуйста, — Степан улыбнулся и открыл ей дверь. — Не напивайся больше, чудушко.