— Нет, ну какой же козлина! — возмущалась она дорогой, пока Яна подавленно молчала. — Урод! А ты чего молчала? Надо было вырываться, не знаю… “Пожар!” кричать, в ментуру звонить. А ты как овца на заклание, разве так можно?
Яна промолчала и крепче сцепила пальцы на жестких ручках кожаной сумочки, чтобы Мила не увидела, как те дрожат. Ее вообще трясло мелкой противной дрожью — все-таки встретиться с бывшим таким образом было очень… неприятно.
— Ну ты хоть мяукни что-то, — уже спокойнее произнесла Мила и положила ладонь ей на плечо. — Чего молчишь-то? Ян?
— Он не всегда таким был, — неожиданно даже для себя сказала она и, повинуясь вопросительному взгляду Милы, начала неохотно рассказывать: — В школе он был другим, гораздо лучше… Мы учились в одном классе, он мило носил за мной учебники и сумку, и никогда-никогда не обращал внимания на подколки. И с его мамой я хорошо общалась.
Яна вздохнула, про себя подумав, что меняться он начал, когда устроился на подработку.
В отличие от многих из ее круга общения, семья у Виталика была довольно обычной, без частных предприятий, высоких должностей или шикарных связей. Вообще без каких-то связей.
В выпускном классе Виталик устроился на работу официантом и быстро стал меняться. Работал на банкетах по выходным. Все ребята с его новой работы были старше, получали, на самом деле, приличные деньги, которые тратили даже быстрее, чем зарабатывали. И всегда звали с собой Виталика. Яну тоже звали. Она сходила как-то раз и в тот же день поняла, что ей с этими весельчаками не по пути. Из-за новых друзей она стала часто ссориться с Виталиком, они стали редко видеться… В целом, и до выпускного у них все было неладно, тот случай просто расставил все по местам.
— Ну раз даже с мамой знакома… — издевательски протянула Мила и фыркнула: — Мама — это аргумент.
Она замолчала, круто сворачивая на перекрестке, а после раздраженно добавила:
— Конечно, не такой был, ага. Все они такие! Казлы, — припечатала Мила, и Яна шутливо возмутилась, наконец беря себя в руки:
— Эй! Мой брат не такой, он лапочка!
— Ну да, — с готовностью подтвердила Мила, ни капли не смущенная возникшим противоречием. — Януш — исключение из правил.
— Значит, все-такие есть исключения? — лукаво спросила Яна и захихикала над нарочито зверской рожицей, которую скорчила Мила.
— У-у, предательница, — протянула Мила, и Яна уже откровенно рассмеялась, и смеялась до тех пор, пока Мила не спросила: — Ну ладно, хватит веселиться. Лучше скажи мне, чего ждать в выходные.
Яна мигом переключилась, рассказывая о тех, кто приглашен к бабуле на день бухгалтера, и радуясь, что у нее такая боевая подруга.
Глава 16. Миражи прошлого
Яна осторожно приоткрыла дверь подъезда и выглянула наружу — Виталика не было. Нет, она понимала, что его как бы и не должно быть, но… Бывший очень не любил оказываться в глупых ситуациях, а Мила именно такую ему и устроила вчера, так что он вряд ли снова рискнет сюда приходить. Однако все равно было страшно.
Озираясь по сторонам, будто вор с украденным добром, Яна спустилась по ступенькам и поспешила к машине. Вздрогнула, голос раздался почти у самого плеча:
— КГБ не дремлет? Думаешь, в кустах притаились?
— Степан!
У подъезда Яны рос шикарный куст сирени, за которым и притаился Булгаков.
— А что Степан? — тот улыбнулся и притянул ее ближе, ласково поцеловал в щеку, а потом и в губы. Яна смутилась и потупилась, пряча улыбку. — Так что? Почему ты ведешь себя, будто в шпионском боевике?
Улыбка тут же пропала. Она сглотнула и отступила на шаг, разглядывая Степана в тусклом свете фонаря. Разглядела мало: почему-то получалось, что она стоит в кругу света, а Степан — за ним, и разобрать, что выражает его лицо, было сложно.
Определенно, Степану вряд ли понравится, если она расскажет про Виталика, но и промолчать… Не хотелось лгать или умалчивать.
— Вчера столкнулась с бывшим, — резко выдохнув, начала Яна, — Виталик меня у подъезда караулил… Он меня напугал.
Степан внезапно шагнул вперед, вплотную к ней, и заглянул в глаза.
— Ты в порядке? — с тревогой спросил он.
— Да, все уже хорошо, — тихо сказала Яна и попыталась улыбнуться. Судя по виду Степы, получилось плохо.
— Не заметно, — поджал тот губы и крепче сжал ее пальцы, словно поддерживая.
Помолчали. Яна не знала, что говорить, а Степан, кажется, о чем-то размышлял.