Уже давно стемнело, и Степан увозил родителей на своем автомобиле, поэтому уходили они одни из первых. Степа едва успел украдкой поцеловать Яну, прежде чем пришлось выходить на улицу.
В груди ворочалось неприятное чувство: больше всего хотелось забрать Яну с собой. Привести с собой домой, выпить еще чаю на кухне, налюбоваться, послушать еще ее голос… Степан потряс головой, прогоняя мысли о том, чем еще они могли бы заняться, и послушно немного прибавил скорости — его родителям завтра обоим к первым парам, так что нужно поспешить лечь спать.
Глава 18. Женушка
Степан уехал раньше, повез родителей, а вот Мила осталась до конца, весьма правдоподобно играя пай-девочку. Она помогла чуть прибраться, охотно участвовала во всех обсуждения и чертовски мило краснела, когда бабуля принималась ее нахваливать. Яна прям залюбовалась подругой.
Янушевская “рыбка” уже давно умотала на такси. Первая, хотя ей с утра никуда не нужно. Януш уже сидел за пианино и играл что-то незнакомое Яне — явно не классика. В детстве у них все же были разные увлечения. И, откровенно говоря, ни у нее, ни у брата не получилось заняться этими увлечениями всерьез. Возможно, Януш мог бы стать известным пианистом — у них обоих хорошо получалось, но только он делал это с удовольствием, а Яна просто отбывала свои годы в музыкалке. В теории, у нее тоже были хорошие данные: слух у обоих идеальный, пальцы тоже у обоих длинные, только Яне еще досталось шило в попе, которое не давало сидеть и разучивать партии.
Помня о том, что Мила тоже когда-то ходила в музыкалку, Яна все пыталась подтолкнуть ее к Янушу — дескать, иди, поговори, поиграй. Но та качала головой и продолжала вытирать тарелки. В целом, в доме из гостей осталась только она, даже Юлька уже уехала. Поэтому, когда посуду отправили обратно в шкаф, а из гостиной убрали все следы творившегося здесь бардака, Яна собралась все же провожать подругу.
— Да мне недалеко совсем. Тут, на этой же улице.
— И куда ты одна? — возмутилась Яна, уже натягивая стоящие в коридоре угги — в них традиционно все женщины-Манцевич зимой ходили во двор. — К тому же, я знаю твое “на этой же улице” — в самом конце поселка практически.
Бабушка, услышав характеристику Яны, тут же оживилась: узнала номер дома, всплеснула руками и, на радость Яны, подняла с места еще и Януша.
— Первый час уже! — возмутилась она. — Поселок, быть может, и охраняемый, но к чему зря рисковать?
Януш тоже натянул куртку и сапоги, и из дома вышли втроем. Парадоксально, но ночью было даже теплее, чем днем. Стих ветер, перестал сыпать мелкий колючий снег, на безоблачном небе висел тонкий полумесяц. Ворота дома уже закрыли, поэтому вышли все через калитку и пошли рядком прямо по дороге — все равно машины не ездят, а идти по узкой пешеходной тропинке скучно. Разговорились. Ну как разговорились… Еще в доме начали обсуждать музыку. Из фильма. Оказывается, последней Януш играл саундтрек к какому-то фильму, Мила его узнала, и вот пошло. Сначала музыка в фильмах. Потом просто фильмы. Яна вроде как шла посередине, но чувствовала себя как кошка на столе для пинг-понга: просто смотрела то на брата, то на подругу.
Говорили интересно. Настолько интересно, что уже у ворот дома Милы застряли еще минут на пятнадцать. Наконец попрощавшись, Яна с братом двинулись домой.
— А она прикольная, — хмыкнул Януш, одобряя выбор сестры.
— Ага. И красивая, — хитро улыбнувшись, добавила Яна.
Тот непонимающе на нее посмотрел:
— Ты теперь подруг по внешности подбираешь?
Яна хихикнула:
— Себе — нет. Но твоя девушка должна же быть красивой.
— Девушка? Так у меня же есть, — сощурился Януш.
По нему было видно, что как раз сегодня он морально готов немного побузить на Ангелину. Так вообще чаще всего бывало как раз в те дни, когда ему все же удавалось куда-то свою девушку вытащить и весь вечер старательно ее развлекать.
— У тебя есть аквариумная рыбка, — парировала Яна. — А девушки у тебя нет. Вот я подумала, что Мила прекрасно подойдет на эту роль.
— Да? А она согласна с этим? — едко уточнил Януш, и не подозревая с чего на самом деле началась дружба Яны и Милы.
Яна не любила врать, но и выдавать подругу не хотела, поэтому ответила уклончиво:
— У нее никого нет, а ты вроде вполне в ее вкусе. Думаю, если бы захотел — легко ее завоевал.