Когда лекция была окончена, девушки расходились медленно: одни подходили к Степану что-то уточнить, — как правило, какие-то глупости — другие обсуждали услышанное между собой. И только Янина Манцевич прошмыгнула мимо него на максимальной скорости. Когда последний студент покинул аудиторию, Игорь Анатольевич действительно подошел к нему:
— Ну и что у тебя с внучкой Анны Янушовны?
— Анны Янушовны? — удивился Степан, вспоминая бойкую бабулю, что в своем почтенном возрасте преподавала основы экономики практически у всех курсов. — Яна — ее внучка?
— Ага, — кивнул Игорь Анатольевич. — Она и еще та бойкая девушка, которая в деканате экономического работает — Юля-юла.
Степан снова ненадолго задумался. В принципе, как минимум у девушек есть похожие черты. Обе блондинки, цвет глаз одинаковый, даже черты лица схожи. Только Юлю не зря называют юлой: эта девица, хоть и является лишь секретарем, весь деканат экономического в кулаке держит. Сразу чувствуется бабушкин характер.
— Я бы и не подумал, что они родственники, — честно признался Степа. — Мы с Яной случайно познакомились. Третий раз виделись сегодня, до этого я не знал, что она у нас в универе учится… — последнюю фразу он произнес несколько неуверенно.
Вообще-то, мог бы и догадаться, что она будет учиться здесь. В лучших традициях провинциального городка у них всего четыре университета в городе. Медицинский, политехнический, этот — государственный с гуманитарно-научным уклоном, и еще один, частный, нацеленный скорее на современные технологии: программирование, веб-дизайн и что-то еще в этом роде. Как легко догадаться, в государственном вузе не только самый широкий выбор профессий, но и учащихся больше всего.
— Так что у тебя с ней? — снова спросил Игорь Анатольевич и выразительно поиграл бровями, мимикой изобразив то, что не стал озвучивать вслух.
Он, зная семью Степы и его самого, все время выступал сводником, сватая любую девчонку, на которую Степан посмотрел дольше пятнадцати секунд.
— Ничего, — даже удивился Степа. — Мы едва знакомы.
Игорь Анатольевич чуть задумался:
— Ну да, Яна — девочка из приличной семьи, ее случайные связи не интересуют.
Тут Степа уже не выдержал:
— Ну сколько можно?! Почему вы все считаете, что мой удел — это девчонки для секса? Я, быть может, и не против жениться, но не на первой попавшейся же.
Игорь Анатольевич только рассмеялся. Он, как и некоторые близкие друзья, знали одну забавную деталь: родители постоянно пилят Степана, что ему нужно жениться. Говорят, что уже пора семью заводить — мол, возраст подходящий.
В универ Степан поступал на год позже одноклассников: год проучился в театральном, понял, что в их крошечном колледже перспектив никаких, и пошел получать высшее образование. Получив диплом бакалавриата, начал строить бизнес и только через год поступил в магистратуру. Как итог: сейчас ему без малого двадцать шесть лет, а в семье принято жениться рано, еще в студенческие годы. Вот и тюкают его родители постоянно, требуя невестку и внуков.
— Что смеетесь? — буркнул Степа. — Не всем так везет, как вам с вашей Леночкой. У вас, женатиков, вообще, кажется, какой-то клуб — стыдите всех, кто не с вами.
Игорь Анатольевич снова расхохотался:
— Ага, клуб счастливых людей. И… как это, не всем везет? Вот тебе попалась Яна. Чем плоха в качестве невесты?
Степа даже опешил на мгновение: нет, ну надо же так легко стрелки перевести.
— Я ее и не знаю толком, — усмехнулся он. — Только то, что учится на бухгалтера и ярко красит волосы.
Игорь Анатольевич пожал плечами:
— Ну и как ты собираешься найти себе невесту, если ухлестываешь только за длинноногими стервочками, а хороших девочек стороной обходишь?
— Каких хороших девочек? Это Манцевич — хорошая девочка? — хохотнул Степан, вспоминая какую порно-муть та пишет.
— Ну вот хотя бы, — Игорь Анатольевич пропустил мимо ушей издевательский тон. — Семья интеллигентная, одевается прилично, интересуется, как видишь, литературой, а не клубами и выпивкой. Куда уже лучше? Ладно, тебе говорить это бесполезно. Все собрал?
Степа, защелкнув замок папки с документами, повернулся к руководителю:
— В смысле — бесполезно? То есть я — отрезанный ломоть, и все уже давно причислили меня к вечным холостякам и Казанова?