— Католическое, — широко улыбнулась Яна. — Хотя мы, вообще-то, совершенно не религиозны и это скорее дань традиции… В теории, у меня в родне в основном католики — поляки же. Мама вообще-то немка… напополам с белорусской кровью, правда, но это мелочи. Нас с братом крестили в католичестве, но с тех пор я бывала в церквях только если эти церкви — какая-то достопримечательность. А ты? Празднуете православное?
Степан рассмеялся:
— Хануку, — но тут он увидел недоумение на лице Яны и уже серьезнее ответил: — Вообще никакое. Мои родители, как советские люди, справляют только Новый год. Но подсвечник для Хануки у нас действительно есть. Мама обычно зажигает все свечи в последний день, просит прощение у моего умершего деда за то, что не соблюдает традиции, и на этом Ханука у нас заканчивается.
Впрочем, Яна выглядела по-настоящему удивленной:
— Погоди, ты что, еврей?
Степан расхохотался:
— То есть имя моей матери — Фаина Аркадьевна — тебе ни о чем не намекнуло? Я на четверть еврей. Но в иудаизм меня никто не посвящал, как, впрочем, и в православие. Из еврейского у меня… ну не знаю, чувство юмора?
Яна хихикнула, но продолжала внимательно рассматривать Степана. Его это веселило. Даже его мама, несмотря на вполне узнаваемые имя и девичью фамилию, — Лазарева — не походила на хрестоматийную еврейку, особенно если учесть, что всегда красится в блондинку. Степан ее даже не видел с натуральным цветом волос.
Пока Яна переваривала его откровения, они уже дошли до пруда. Пустые стаканчики из-под горячего шоколада выбросили в урну и неспешно пошли по набережной.
— А ты на новогодние праздники будешь работать? — спросила Яна.
Она чуть задирала голову вверх, заглядывая ему в глаза.
— Буду работать, но не ведущим. Я уже с октября берусь только за свадьбы. А в декабре вообще оставил себе только два события — там не могу отказать, особые клиенты. Бизнес требует все больше времени, хорошего ведущего найти все же проще, чем придумать, как сделать в здании замок Снежной Королевы.
Яна улыбнулась и доверчиво прижалась щекой к его плечу.
Они шли по полупустым аллеям парка и в основном молчали. Падал снег, горели фонари под старину, на пустующей лодочной станции играла музыка, но здесь она была едва слышна. Степан остановился, чуть развернул к себе Яну, наклонился, с удовольствием поцеловал и сказал то, что давно надо было бы произнести… может, тогда Яна бы так не ревновала.
— Мы с тобой знакомы… всего лишь с сентября. Но, Ян… Я тебя люблю.
Глава 23. Сказки о любви
С Наташей Степан встретился у центрального входа в ресторан. Девушка вышла из такси, крепко прижимая к себе кожаный рюкзачок.
— Руслан не сможет. Ну и ладно, он все равно на пп, что зря дразнить человека, да? — весело спросила она.
Степан согласно кивнул. Наташа — одна из его клиенток. Она и Руслан являются заказчиками той самой суперхлопотной свадьбы в стиле Снежной Королевы. А еще Наташа — племянница Петра Михайловича, того самого, что когда-то помог Степану заемом.
Он открыл дверь ресторана, пропуская девушку внутрь. Им предстоит обсуждение меню, ведь остался всего месяц до нужной даты.
— А смотреть торты тоже поедем сегодня? — спросила она, снимая верхнюю одежду.
— Да, как ты и просила, я заказал дегустацию на три часа дня. Здесь, увы, дегустация банкетного меню не предусмотрена.
Наташа засмеялась и первая села на стул.
Столик находился в основном зале ресторана “Альмира”. Здесь было оформление в восточном стиле — столики изолированы друг от друга занавесками по типу шатра, на диванах много ярких подушек, а в центре зала стоит небольшой фонтан. Только огромные окна, выходящие на реку, напоминают о том, что это все же современный ресторан.
Степан чаще всего проводил свадьбы именно в “Альмире”. Тут было несколько залов, кроме этого восточного, где можно просто заказать столик и насладиться смешанным меню — восточные и азиатские блюда с редкими вкрапления чего-то более знакомого, вроде сырной тарелки или колбасной нарезки. Три других были больше размерами, но гораздо беднее в плане отделки.
Хозяин этого ресторанного комплекса — Ержан. Казах. Вполне хрестоматийный — довольно низкий для мужчины, чуть полноватый, с круглым лицом и узкими глазками. Когда Ержан улыбается, — а делает он это очень часто — его глаза превращаются в две узкие щелки. Ержан приехал сюда не просто так. Его дочь Альмира — в честь нее он и назвал ресторан — вышла замуж за русского парня и с восточной преданностью поехала за мужем в Сибирь. Ержан единственную дочь без присмотра оставлять не захотел, поэтому поехал сюда сам.