Мистер Флитвик, мой консультант, сказал мне, что в старые добрые времена они попросту не обращали внимания на заявление, и в случае необходимости все равно проводили переливание – пациент все равно бы об этом никогда не узнал, так как находился во время операции под анестезией. К счастью, сегодняшняя операция прошла прекрасно и без каких-либо происшествий, так что аппарат для аутогемотрансфузии так и остался стоять в углу комнаты. Вечером я заглянул к ней в палату и, пробежав глазами ее медкарту, обратил внимание, что через два дня у нее день рождения, который, скорее всего, ей придется провести в больнице. Я посочувствовал ей, несмотря на тот факт, что и мне самому с большой вероятностью придется проводить свои дни рождения в больнице, пока я не стану слишком старым и слабым для того, чтобы самостоятельно задуть свечи на торте, однако она сказала мне, что свидетели Иеговы не отмечают дни рождения и даже не получают подарки. Это еще больший бред, чем вся эта история с переливанием крови.
26 января 2006 года, четверг
Моральная дилемма. Во время обхода у Эрни состоялся разговор с очень обходительной женщиной за тридцать – настоящей аристократкой, прямо королевой в молодости. Несколько дней назад ее госпитализировали с перекрутом яичника[40]. Эрни назначил ей прием в клинике для амбулаторных больных через полтора месяца и сказал, чтобы она три недели не садилась за руль.
«Да ради бога! – сказала она Эрни. – Чертова машина здесь на стоянке. Почему бы вам просто не взять ее себе, пока я не приду к вам на прием в клинику?» Эрни собрался было отказаться, сказать, что это безумие, только дама сильно осложнила ситуацию, достав из сумочки ключи от «Бентли».
Как бы то ни было, теперь Эрни ездит на «Бентли Континенталь ГТ».
27 января 2006 года, пятница
Вот уже три месяца, как я навещаю малышку Л. В отделении интенсивной терапии новорожденных. Это стало моей традицией перед уходом домой, да и приятно видеть здесь знакомое лицо, пускай и через стеклянную стенку инкубатора[41]. Ее маму госпитализировали в мое второе субботнее дежурство на новом месте, на 26-й неделе ее первой беременности, с ужасной мигренью, которая, как вскоре выяснилось, была проявлением преэклампсии[42]. Ее состояние удалось стабилизировать, и уже в воскресенье родилась малышка Л. – я ассистировал врачу-консультанту в проведении кесарева. После операции мама провела несколько дней в реанимации, а ребенок появился на свет маленьким бесформенным комочком весом не больше баночки варенья.
На фоне неонатологов мы, акушеры, смотримся подобно хирургам-ортопедам – настолько хорошо они знают свое дело, настолько кропотливо и точно выполняют свою работу.
Они бросают вызов богу и законам природы, помогая этим детям выжить. Еще в 1970-х шансы на выживание этого ребенка были бы меньше 10 процентов, а сегодня он больше чем с 90-процентной вероятностью будет жить.
После того как неонатологи колдовали над младенцем в течение трех месяцев, из креветки с прозрачной кожей, подсоединенной к десяткам всевозможных трубок и проводков, он превратился в настоящего человечка – кричащего, срыгивающего, спящего, – и уже сегодня вечером его выписывают домой.
Мне следовало бы радоваться его возвращению домой – и я определенно этому радуюсь, ведь именно в этом заключается смысл нашей работы. Однако мне будет не хватать моей маленькой приятельницы, которую я проведывал каждые пару дней.
В магазине при больнице я купил самую нейтральную открытку и попросил детских медсестер передать ее маме. Я написал, как сильно рад тому, что у них все закончилось хорошо, и оставил свой телефонный номер, чтобы она могла присылать иногда мне фотографии своего ребенка. Конечно, это, скорее всего, идет вразрез с регламентом Генерального медицинского совета и больничными правилами, однако я готов в случае чего понести за этот поступок наказание – оно все равно того стоило[43].
2 февраля 2006 года, четверг
Подписываю письма терапевтам в кабинете гинекологов.
«Дорогой доктор!
У меня на приеме была Х.А., ее муж Сэм, Эштон Сладкий и их двое детей…»
Я силюсь вспомнить, как все было. Кто из этих троих были родителями детей? Казалось, я должен был знать, кто такой этот Эштон Сладкий. И почему указаны и имя, и фамилия? Он что, какая-то знаменитость? Как оказалось в итоге, никакого Эштона там и вовсе не было.
40
Т. е. яичник перекручивается, лишая себя доступа крови. Если не провести своевременную операцию, то он чернеет и отмирает. А если вообще не оперировать, то развивается сепсис, и уже весь пациент чернеет и отмирает.
41
В работе интерна мне всегда не нравилась некоторая недосказанность, так как мы никогда не знали, что в итоге стало с нашими пациентами – развязку этого сериала мы неизбежно пропускали. Поступил, скажем, пациент с воспалением легких, ты его поставил на ноги, отправил домой, и все – его дальнейшая судьба для тебя загадка. Он мог спокойно прожить еще 15 лет или умереть в автобусе по дороге домой, и ты бы практически наверняка об этом не узнал. Даже если оставить в стороне крайнее любопытство, мне всегда казалось, чтобы было бы полезно узнать, эффективно ли руководство больницы справляется с ее управлением. В акушерстве мне как раз и нравилось то, что итог становится ясным гораздо быстрее – удается досмотреть прямо до финальных титров, а переосмысливая принятые тобою решения с учетом получившегося результата, можно многому научиться, вырасти как врач. Таким образом, когда новорожденного отправляют в интенсивную терапию, я обязательно его проведываю, чтобы узнать, как его дела.
42
Преэклампсия – это заболевание, встречающееся у беременных женщин, которое может поразить большинство органов будущей мамы, вызвав повреждения почек и печени, отек мозга, скопление жидкости в легких и проблемы с тромбоцитами, а также проблемы с развитием и здоровьем ребенка. В конечном счете болезнь перерастает в эклампсию, приступы которой ставят жизнь беременной под угрозу. В большинстве случаев преэклампсия протекает в мягкой форме, однако каждой беременной при каждом посещении врача измеряют кровяное давление и содержание белка в моче с целью попытаться обнаружить заболевание как можно раньше. Для большинства пациенток с преэклампсией оказывается достаточно лишь дальнейшего тщательного мониторинга их состояния на протяжении всей беременности, приема таблеток для снижения давления или проведения индуцированных родов за неделю-другую раньше срока. У некоторых пациенток, однако, преэклампсия развивается в острой форме и на более ранних этапах беременности, из-за чего возникает необходимость провести преждевременные роды с целью предотвращения ужаснейших последствий для мамы и самого ребенка.