— Ты чего тут валяешься? — мамин голос вынуждает открыть глаза и повернуть голову.
— Папу жду, — перекатываюсь набок, подтягивая колени к груди.
— А он где?
— А там, — взмахиваю рукой.
— В туалете, что ли?
— Ага, — опять умирающе вздыхаю.
— И зачем ждешь? — мама ставит сумку на стул и смотрится в зеркало.
— Отпрашиваюсь на вечеринку.
— На какую еще вечеринку?
— Нас с Арсом позвали на день рождения. К его другу. В десять начало…папа против.
— Конечно, против. Ты наказана, помнишь?
— За Арса?
— За приключения в Питере, — бормочет мама и отворачивается.
— Ага, конечно. Почему ты мне в глаза тогда не смотришь, а, мам?
— Майя, прекрати вот эти свои замашки, — мама обводит комнату рукой. — У нас был уговор: месяц никаких тусовок и поздних прогулок.
— Но нас же позвали!
— В следующий раз сходите.
— Ну конечно, вы потом еще что-нибудь придумаете, — надуваю губы, поднимаюсь с кровати и, складываю руки на груди. — Вам просто не нравится Мейхер, вот вы и беситесь. Оба!
— Майя, хватит устраивать представления. Если ты думаешь что…
Вытягиваю ладонь вперед, как бы прося маму замолчать.
— Я все поняла. Спасибо, мамочка. Я тоже тебя очень люблю, — всхлипываю, применяя последнюю манипуляцию, и походкой побитой собаки выхожу из родительской спальни.
Если на папу мои уловки не действуют, то вот на маму…она впечатлительная, вот вдруг и впечатлится…
Правда, впечатляюсь по итогу я, когда в половину третьего дня, охрана сообщает, что у нас гости. Услышав имя этого «гостя» подлетаю к окну, оставляя родителей на кухне. Мои уловки не сработали, но чай с вкусняшками я все же с ними пить пошла. Можно сказать соизволила.
Подбегаю к окну и вижу идущего к дому Арсения. Сердце замирает. Я не дышу. Точно-точно. Что он тут делает? Не предупредил даже, что заедет. Да и во двор он к нам не заходил больше ни разу, после того вечера в парке. Всегда ждал в машине за забором…
Дверь открываю сама. Выскакиваю на крыльцо еще до того, как Арс касается подошвой первой ступеньки.
— Привет, — взмахиваю рукой, хоть мы и виделись сегодня. — Ты чего не написал? — привстаю на носочки, прикусывая ноготь на указательном пальце.
— Привет, — Арс поднимается и, наконец, ровняется со мной. — Я ехал мимо просто и…
— Мимо нашего поселка? — хмурю брови. — Это куда ты ехал?
— А отец твой дома? — отвечает вопросом на вопрос.
— Дома, — заторможено киваю. — А тебе зачем? — перехожу на шёпот.
Арс трет затылок, взъерошивает пальцами волосы, и, перекатившись с пяток на мыски, шумно выдыхает.
— Мне нужно с ним поговорить.
— С папой? С моим?
— Да. Я все же планирую сегодня поехать к Вэлу с тобой.
Смешок у меня вырывается сам собой. Арс звучит не слишком самоуверенно, как это обычно бывает. Я бы сказала, что сегодня, он звучит вообще неуверенно…
— Очень сомневаюсь, — вздыхаю, — но попробовать можно.
Не успеваю обнять Арса, как дверь позади меня открывается.
— Наш подбитый воробей пожаловал, ну привет! Заходи.
Закрываю руками глаза. Слышу усмешку в голосе отца. Ну вот что он несет? Краснею от макушки до пяток.
— Здрасте, — Мейхер переминается с ноги на ногу секунды, а потом подходит ближе и протягивает моему отцу руку.
Затаив дыхание, наблюдаю за происходящим и чувствую, как по спине катится капелька пота. Я нервничаю, очень и очень нервничаю.
— Я хотел с вами поговорить, — Арс смотрит папе в глаза. — Это не займет много времени.
— Хорошо, пошли пройдемся.
Тут же намыливаюсь за ними следом, но папа меня тормозит.
— Маме помоги со стола убрать, — просит все с той же улыбкой.
— Ага…
Наблюдаю, как Арс с папой заворачивают за угол дома, и чувствую, как из-под ног уходит земля. Божечки, до чего они договорятся? Арс что-нибудь ляпнет, папа психанет, и все! Просто все!
Забегаю домой ураганом. Мама в это время что-то печатает в телефоне.
— Это ужас, это все. Это точно все, — сокрушаюсь.
— Что случилось?
— Арс приехал. Они с папой разговаривать пошли, — хватаюсь за голову. — Он точно что-то ляпнет, папа психанет, и тогда точно все, мам…кошмар. Это ужас!
— Успокойся. Не так уж папе не нравится твой Арс, как он о нем говорит.
— Правда? — тянусь за стаканом воды.
— Правда. Выдыхай. Папа оценил и то, как он тебя защищал, и то, как пытался отстоять ваши с ним границы.
— Ты не врешь?
— Когда я тебе врала? — мама приподнимает бровь.