Арс тут же дует на место ранки, а спустя секунды, целует чуть ниже.
Когда наши взгляды встречаются, я вижу в глазах Арсения печаль. Он выглядит задумчивым и грустным.
— С днем рождения, — произношу едва слышно, совершая неловкую попытку улыбнуться.
— Спасибо, — выдыхает, а потом ухмыляется вот в этой своей наглой манере. Эта ухмылка наполнена глубоким скептицизмом сейчас. — Я очень тебя люблю, Майя.
— И я тебя люблю.
— Пообещай, что это навсегда, что бы больше не случилось.
— Обещаю.
Глава 31
Арсений
Июнь
— До свидания, — пожимаю Кириллу руку.
Тому самому Кириллу, к которому отец Майи притащил нас после парка. Тому самому, который занимался розыском тех отморозков. Правда, украшения Майи так и не нашли. Козлы, которым заплатил Кудяков, оказались залетными. Свалили из города в тот же день. В местные ломбарды ничего не сдавали, на камерах не светились. В регионах их отследить труднее, и даже с большим количеством подключённых людей все до сих пор глухо.
От Кудякова в этом вопросе тоже толку ноль. Он, конечно, материально Майе все возместил за те украшения, но не купить Майе новые, не отдать деньги я до сих пор не решился. Если начну все это, придется объясняться. Рассказать про Вэла, тех гопников, про то, с чего вдруг он решил этих козлов к нам подослать…тут в любом случае ничего в мою пользу не сложится. Майя не поймет.
Но ее непонимание не страшно. Страшно, если она решит после этого меня бросить.
Это какой-то навязчивый, необъяснимый страх всех последних месяцев.
Мне часто снится, как она уходит от меня. Уходит навсегда. И там, куда она уходит, она там счастлива. Там она счастливей, чем со мной. Это пугает. Это вынуждает просыпаться в холодном поту.
Если она узнает о споре, если она узнает о моем прошлом, узнает меня настоящего — она исчезнет. Исчезнет навсегда из моей жизни, и я не смогу ее остановить.
Я это знаю и делаю все для того, чтобы этого не случилось никогда.
— Пока. Андрюх, мы вас с Олькой вечером ждем, — напоминает на фоне моих размышлений Бушманов.
— Заедем, — Панкратов кивает, что-то, параллельно набивая в телефоне.
Сбегаю по ступенькам вперед всех.
— Меня подожди, — отзывается отец Майи.
В сторону моей тачки идем вдвоем. У нас с ним сложились вполне себе такие нормальные отношения. Я играю с ними в хоккей уже три месяца. Каждую четную пятницу. Он вполне адекватно воспринимает мое присутствие в своем доме, правда, вечно стебет. К этому я уже тоже привык. Майя, конечно, всегда за него, потом извиняется, а мне, если честно, ровно на все эти подколы. Главное, что Майя рядом. Это главное.
Все окончательно изменилось в день моего рождения. Тогда случилась жесткая переоценка ценностей. Кудяков к этому приложил руку, и если сначала я злился на него, то чуть позже, понял, что Вэл своей тупой, неуместной выходкой многое мне показал.
Я окончательно признался себе в том, что люблю Майю. По-настоящему люблю. Ей в этом признался. Она центр моей вселенной. Навсегда.
Она самое лучшее, что есть в моей жизни. Кроме нее, больше, как выяснилось, ничего настоящего-то и нет.
— Подкинуть? — Панкратов поправляет лямку висящей на плече спортивной сумки.
— Я же на машине. За Майей сейчас поеду. Говорил ведь.
— Точно. Все время забываю, что ты у нас умеешь водить.
— Смешно.
Реагирую на этот подкол без эмоций. Я прекрасно знаю, что он не особо мне доверяет, когда Майя оказывается в моей машине. Постоянно предлагает водителя или такси.
— Я практически полгода вожу, так, для справки.
— Хотелось бы увидеть человека, что выдал тебе права.
— Есению Альбертовну еще не тошнит от вашего занудства? — приподнимаю бровь, намеренно его перебивая. Сострим друг на друга секунды.
Панкратов прищуривается, а потом отвешивает мне свой любимый подзатыльник.
— Пусть Майя мне позвонит, как домой приедете, — смотрит на часы. — У меня сегодня еще вал работы.
— Так точно, — ржу, прикладывая руку к виску, якобы отдавая честь.
— Скройся уже.
— Андрей Владимирович, вы, если будете себя плохо вести, мы вас на свадьбу не позовем.
— Еще бы моя дочь замуж за тебя выйти согласилась, — улыбается. Ощущение, будто знает, куда бьет.
Не то чтобы я хочу жениться в восемнадцать, но мысли мелькают. Тупые, но это самый лучший вариант сделать Майю окончательно своей. Она будет моя. Будет замужем, и никто к ней не будет подкатывать. Она будет жить со мной. Ей не придется опираться на мнение предков. У нас все окончательно станет по-настоящему…