На парковку школы приезжаю к двум, как мы с Майей и договаривались. У нее сегодня последний экзамен. Я все свои уже сдал.
Поправляю солнцезащитные очки, съехавшие на кончик носа, и делаю климат похолоднее. На улице уже которую неделю печка.
Майя забирается в тачку минут двадцать спустя. Задумчивая и очень серьёзная.
— Привет, — касаюсь губами ее щеки.
— Привет. Долго ждешь? — вмиг улыбается. Накидывает ремень.
— Не. Только приехал.
— А у вас же был хоккей.
— Ага. Ты чего такая вареная? Устала?
— Да нет. Просто мне кажется, что всю последнюю часть неверно сделала…, — вздыхает и тянется за бутылкой воды в подстаканнике.
— Тебе точно кажется, — сжимаю ее ладонь в качестве поддержки.
Майя действительно хочет поступать на юрфак. Хочет быть следователем. Это не прикол был. Не временное желание.
Я же буду подавать документы в высшую школу бизнеса. У меня в принципе никогда не было особого рассинхрона с реальностью. Естественно, я хочу быть продолжателем отцовской империи, несмотря на то, в каких отношениях мы с ним были целую жизнь.
Меня привлекает риск, привлекают нестандартные решения, контроль — это все про бизнес…
— Ты помнишь, что сегодня класс у Белякова собирается?
— Зачем?
— Последний экзамен. Дальше только вручение аттестатов и выпускной, Сень. Ребята хотят отметить. Столько сил в эти экзамены было вложено.
— Может, не пойдем?
Мне весь этот класс до лампочки. Они что есть, что их нет. Тратить вечер на эту муть тоже особого желания нет.
— Я уже пообещала…это же последние школьные дни. Совсем последние. Они больше не повторятся. Никогда.
— Уговорила.
Улыбаюсь. Майя громко цокает языком, а потом целует меня. Волна мурашек проходит по телу в это же мгновение. От нее ведь совсем невозможно оторваться. Я точно не могу. Без нее не могу.
Когда отлипаем друга от друга, и я уже хочу тронуться с места, на смартфон падает сообщение.
Бросаю взгляд на экран, пока Майя увлечена разговором с матерью по телефону, и на спине выступает холодный пот. Снова перечитываю сообщение:
«Я знаю твой секрет, Арсений. Она не простит».
Пальцы немеют. Смотрю по сторонам, будто тот, кто отправил эту анонимку, находится где-то рядом. Понимаю, что это не так, но все равно кручу башкой. Стискиваю телефон чуть ли не до хруста.
Бросаю взгляд на Майю. Она ничего не заметила. Слишком увязла в болтовне с мамой. Хватаю воздух ртом, совершаю глубокий, рваный вдох и блокирую смартфон. Экран гаснет. Становится черным, и я вижу в нем свое отражение. Медленно перевожу коробку в «драйв» и выезжаю с парковки.
Впервые радуюсь тому, что Майя практически всю дорогу висит на телефоне. Смеется, улыбается, иногда становится серьезной. Пару раз сжимаю ее ладонь в своей, вырисовывая на губах улыбку. Дается все это с трудом. С меня уже семь потов сошло. Нервы на пределе.
У дома Панкратовых снова оглядываюсь. Никого подозрительного. Привычный охранник и тишина.
Кто это может быть? О споре в курсе были многие — это плохо. Эти «многие» толком даже не знают, как Майя выглядит. Ничего о ней не знаю, и тем не менее.
Вэл не дебил, чтобы так подставляться. Я это понимаю, но все равно ставлю себе воображаемую галку его навестить.
Ренат и Ксю сразу слетают. Ксю изначально была против спора, Ренат максимально адекватно воспринял наши с Майей отношения. Только Вэл выдрючивался, но после его гениального розыгрыша, даже он заткнулся.
Выходит, это кто-то чужой. Кто-то, кто меня знает…
А я его знаю? Или ее…
— Слушай, — мнусь на пороге панкратовского дома, — мне отъехать нужно. На час. Хорошо?
— Я думала, мы поваляемся и посмотрим кино.
— Попозже. Ок?
— Ну…ладно.
Майя как-то настороженно отвечает. Будто что-то знает. Нет, мне уже, кажется. Мерещится на каждом шагу открытие этой долбанной правды.
— Что-то случилось?
— Все отлично. Просто дела нарисовались.
— Какие — не скажешь?
И вот опять этот взгляд, полный подозрений. Выдохни Мейхер. Это бред. Не может она ничего знать. Не может. Иначе давно бы уже устроила скандал. Хотя мы за все это время, со дня моего рождения ни разу не ругались. Так бывает вообще?
— Ренат просил к нему заехать.
— Ладно.
К Ренату Майя относится нормально настолько, насколько это возможно.
— Я тогда, — оглядываюсь на дверь, — поеду?
— Езжай.
Стоим на расстоянии вытянутой руки. Не двигаемся оба. Она не спешит обнять, а я ловлю очередной ступор. Как там говорят? На воре и шапка горит? Кажется, я именно в такой ситуации сейчас.