Миша и Георгий были с друзьями. Все вместе они зашли в ресторан.
— Сегодня будет Супра. В честь моего приезда, — важно объявил Миша. — И это не название бытовой техники, дословно это скатерть по-грузински. А по сути, это то, как надо застолье проводить. Сдавай телефон, — скомандовал он.
— Держи, — протянул Даниил гаджет.
— Смотри: Давид у нас — тамада. Это значит, он самый главный. Выйти из-за стола, предложить тему тоста можно только с его разрешения. Если он говорит «Боломдэ», то пить надо до дна. Понятно?
— Ну да.
— Второй важный человек — Георгий. Он — мерикипееби, виночерпий. Георгий может пить меньше остальных, но только он подливает вино.
— Понятно.
— Тосты говорят короткие, тему задает тамада, затем каждый гость добавляет свои три копейки. На все тосты надо отвечать «гамарджос», это значит «да здравствует».
— Вот ты говоришь «короткие тосты». Выходит, киношный тост про птичку, взлетевшую к небесам, был ненастоящий? — Даниил вспомнил «Кавказскую пленницу».
— Тамада может такой задвинуть, остальные — нет.
Давид пригласил всех к столу. Там уже были расставлены блюда с зеленью, ассорти пхали, фаршированные баклажаны, сыры самых разных видов и «джонджоли» — грузинские овощи неизвестного Даниилу вида, похожие одновременно на водоросли и на капусту, но очень вкусные. Лаваш был грузинский — больше похожий на классические булки. Георгий наливал всем белое вино из глиняных кувшинов, боржоми каждый подливал себе сам.
Первый тост был за мир. Давид начал тему важности мирного неба над головой — все гости его поддержали. Когда дошла очередь до Даниила, тот решил не умничать и, как пара человек до него, сказал:
— Присоединяюсь к сказанному. За мир!
Следующий после него, мужчина средних лет по имени Зураб, разразился долгой речью про Путина и русских, которые помогли отнять Абхазию и Южную Осетию, а потом бомбили Гори. Даниил уже начал чувствовать себя неуютно, но Давид жестом резко осадил Зураба.
— За мир! Мшвидобас гаумарджос! — провозгласил он.
Тут начали разносить горячие закуски. Это были хачапури разных видов: везде был хлеб и сыр, но в самых разных формах и рецептах.
Потом они пили за семью и за детей, за родителей и за Бога, за предков и за женщин. Пили они белое домашнее вино. Вкус его был непривычным для Смирнова, он слегка отдавал горчинкой, но при этом был значительно более насыщенный и менее кислотный, чем у обычного белого вина. Когда Давид разрешил всем выйти из-за стола перекурить, Даниил с этим вопросом обратился к Мише. Тот немедленное переадресовал его к Георгию.
— Вот у нас кто винодел потомственный.
Георгий приосанился.
— Мы когда тебя в Азербайджан везем? Послезавтра хотели? Так вот завтра к моим родителям в Кахетию поедем, это почти по дороге. Там я тебе все о вине и расскажу.
Миша хмыкнул, но осекся, увидев возмущение на лице Георгия.
— Молчу, молчу.
Вскоре они вернулись за стол. Тут начали подавать шашлыки. Теперь они выпивали за любовь и за Грузию, за дружбу и за Мишу. В общей сложности трапеза заняла часов шесть. Если бы они выпивали не белое вино, а, к примеру, красное или чачу, Даниил бы упал замертво или с утра бы проснулся с тяжелейшим похмельем. Но с белым вином все обошлось малой кровью. В голове хмель чувствовался слегка, в ногах чуть сильнее, но с утра он был как огурец.
Разбудил их Георгий довольно рано. За завтраком они обсудили дальнейшие планы. Миша должен был возвращаться в Ереван, Георгий с Даниилом собирался стартовать в Телави, в дом к своим родителям, а оттуда — на границу с Азербайджаном.
— Как решили проходить границу? — спросил Миша.
— Пойдем мимо постов. Как я и говорил, с армянским штампом его так просто в Азербайджан не пустят. Задержат, начнут по базам проверять. Вдруг ориентировка из русского МВД всплывет. Их полиция с русской очень плотно сотрудничает.
— Это разумно. А на выезде из Азербайджана не спросят, где въездной штамп?
— А он и выезжать не будет. Обратно так же проведем.
— А где проходить будете? — уточнял детали Миша.
— У монастыря Давида Гареджи. Там граница дырявая, а с той стороны есть надежный человек. Ну и легенда нормальная, если не дай бог что. Турист заблудился.
— Ну как знаешь.