— Неудобно спать на потолке. Знаешь, почему? — и, не дожидаясь ответа, выпалил. — Потому что одеяло падает, — и шумно и басовито захохотал.
Через час они тронулись домой. На часах было полседьмого вечера, но вид у Даунтауна стал ужасающий. Офисные клерки со стаканами кофе и портфелями уступили место бездомным. Нормальных людей на улицах не было вовсе. Это был какой-то «бомж-апокалипсис».
— Тут каждый вечер так? — спросил Даниил Сергея.
— Ну да. Офисов понастроили, а жилья нет. Вот как только весь офисный планктон разъезжается, тут царствуют homeless (бездомные).
— Охренеть. А что, с ними никто не борется?
— Борются. Ночлежки строят. Но они все переполнены женщинами с детьми.
Через полчаса они были дома у Сергея. Юлия опять старалась, и на ужин у них был салат из авокадо с креветками, затем самолепные пельмени. Гостинцы, привезенные Даниилом из Италии, пришлись ко двору. После ужина Юлия покрошила пармезан на кубики, и они втроем уселись на террасе дегустировать амароне.
— Как вы догадались, что это мое любимое вино? — спросила Юлия. — Сережа подсказал?
— Работа у нас такая — знать все про всех, — отшутился Даниил.
— Знаете, почему у амароне такой насыщенный вкус? — спросила Юлия, сделав первый глоток.
— Нет, если честно, — ответил Даниил, оценив темный рубиновый цвет вина и его плотный и насыщенный, чуть горьковатый вкус.
— Потому что его делают из чуть подвяленного винограда. После урожая его не сразу давят, а дают подсохнуть. Лишняя влага уходит, и вино становится более концентрированным.
— Ага. И амароне — от итальянского слова «амаро» — горькое, — добавил Сергей. Мы часто винные туры в Италии берем. В Венето, в долину Вальполичелла, где амароне делают. Или в Пьемонт, где бароло.
— А Тоскана вообще наше любимое место, — вздохнула Юлия.
— Кьянти, правда оба не любим, — усмехнулся Сергей. — Как твоя семья? — переменил он тему.
— Да хорошо. Жена беременная, ждет ребенка. Машка уже совсем взрослая, не узнать.
— А вы… — Юлия замялась.
— Мы в разводе, — понял ее вопрос Даниил. — Рано поженились. По залету, как говорится. Сколько-то вместе прожили, а потом оказались совсем разными.
— Ты знаешь, у меня целая теория на этот счет есть, — вмешался Сергей.
— Интересно, — отозвался Смирнов.
— Я так считаю, что мужчина и женщина для успешного брака должны друг другу соответствовать по большинству параметров.
— Параметров?
— Ну да. По отношению к тем или иным вещам. Например, муж обжора, и жена любит поесть. Муж скупердяй, и жена не транжира. Супруг любит гостей и друзей, и супруга рада людям. Либо оба пьяницы, либо оба трезвенники. Оба атеисты или оба набожные. Оба любят детей или обоим дети не нужны.
— Так, говорят же, наоборот — противоположности притягиваются?
— Э, нет. Это когда любовь-морковь, тогда интересно с противоположностью. А в быту не так. Ну представь: муж — грязнуля, жена помешана на чистоте. Или жена — нимфоманка, а мужу раз в месяц достаточно сексом позаниматься. Надо чтобы на восемьдесят процентов параметры, ну или интересы, совпадали. Тогда брак может долго длиться, — все это Сергей говорил своим густым и низким голосом, поэтому был немного похож на проповедника.
— Интересная теория, — поддакнул Даниил.
— Да я тебе точно говорю! Вот мы с Юляшей процентов на девяносто совпадаем. Только что я оперу с балетом не люблю, а она спорт не переносит.
— Еще рыбалку я не понимаю, — добавила Юлия.
— Ну я тоже современное искусство не воспринимаю, — беззлобно поддел ее Сергей.
— Ну а как это понять при первом знакомстве?
— Никак. Я ведь с Юлей у себя на работе познакомился. Она юристом в нашу первую клинику пришла. Вообще не думал, что подойдем друг другу. Надо пожить с человеком. Притереться… Я вот готовить не любил, а с ней начал. Юля вот летать боялась, а со мной путешествует по всему миру.
— Хорошая теория. По ней у меня с Полиной вообще никаких шансов не было. Просто с разных планет люди, — заключил Даниил, внимательно слушавший монолог Сергея и примерявший его теорию на свой прошлый брак.
Они посидели еще полчасика, после чего разошлись спать. Смирнов, не спавший толком двое суток вырубился, еще не коснувшись головой подушки.
Следующие несколько дней прошли в праздности. Даниил утром бегал по берегу моря, потом завтракал с Сергеем и Юлией. Днем он ездил по Лос-Анджелесу на одолженном ему Сергеем «форде-мустанге». Пару раз вместо Юлии он забирал детей из школы, в остальное время знакомился с городом. Он не влюбился в LA, так как ему было непривычны огромные расстояния, да и пробки были адские. Пару раз он заезжал в такие районы, где ему по-настоящему становилось страшно. Зато ему понравилось подниматься на Голливудские холмы и с высоты смотреть на Лос-Анджелес и Тихий океан. Он наконец увидел улицу Малхолланд Драйв из одноименного фильма, погулял по Беверли Хиллс и Родео Драйв, где отоваривалась героиня «Красотки», посмотрел отпечатки звезд на Голливудском бульваре. В общем, выполнил программу минимум любого туриста в Калифорнии.