Чертов мальчишка смог забраться ко мне в голову! Хотя какой он мальчишка, если я уже окрестила его два часа назад мужчиной?
Движения хищника на лестнице, взгляд полный похоти, а я не двигалась.
Сама же хотела… Или нет?
Я же, идиотка, не сдержала стон, когда сильная рука потянула меня за волосы. Это было не больно… Нет, от этого подкосились колени, а живот стянуло в предвкушении. Чертовски эротично, хотя чуть добавить силы — уже жестко.
А потом мы оказываемся на лестнице, мое платье трещит по шву, а я могу думать только о языке Вадима у меня во рту. Он целует с каким-то исступлением, как будто ненавидит за это и себя, и меня.
И… как будто он хочет сделать больно нам обоим.
Мне в ягодицу, в поясницу, под лопатки и в затылок впиваются ступени, но плевать, потому что беспокоит сейчас другое. То, что упирается мне в бедро, пусть и через ткань брюк.
Платье лоскутом, так же как и я, распластывается на лестнице. Вадим стоит надо мной на коленях на ступеньку ниже и смотрит. Разорвать смог, а вот, прервав наш бешеный поцелуй, будто боится снова дотронуться. Он просто смотрит.
Я почти обнажена, хотя одежды на мне предостаточно. Чулки, нижнее белье и туфли. И вдруг приходит осознание, что обнаженнее я еще не была.
Слышу лязг ремня, успеваю лишь прошептать:
— Вадим, нет…
А он уже во мне, даже незаметно для меня отодвинув трусики. Сразу реагирует тело, а потом только голова. Что я делаю? Что я ему позволяю?
Уже поздно говорить «нет», хотя я и повторяю:
— Нет, нет, нет…
Вадим не слышит. Начинает двигаться медленно, хотя сразу вошел жестко, полностью.
Неправильно все это, так нельзя, но… сама же хочу. Нахожу пальцами пуговицы на рубашке, но не выдерживаю — тяну от воротника в бока, разрывая дорогую ткань рубашки от Армани или еще какого дизайнера. Похрен, в принципе.
Вадим снова перемещает руку на мой затылок и вместе с уже грубым толчком сильнее натягивает волосы. Я не могу так… Где-то прошлое путается с настоящим — и я не знаю, чему верить.
Я даже запутываюсь в собственных эмоциях и ощущениях.
Но это приятно.
Боль от впившихся ступенек начинает смешиваться с наслаждением. Я забрасываю ноги на Вадима, цепляя шпильками его брюки вместе с боксерами, и стягиваю вниз. Ему нравится, как я выгляжу — постоянно трогает окантовку чулок, перемещает руку на край лифчика.
Ему нравится ходить по краю, но мы уже перешли все границы. Я схожу с ума с каждым толчком, с каждым прикосновением. И стону уже как порноактриса. А мне похрен. Вадим умеет доставить удовольствие женщине. И сейчас он старается так… Так… Что я схожу с ума. Так что можно смело заключить: дело не в возрасте.
Я лежу на лестнице, занимаюсь сексом с человеком, которого ненавидела давно, хоть до этого момента и не знала, что эмоции имеют такое влияние на физиологию. Любые эмоции… Или я опять сама себя обманываю? Я никогда к нему равнодушно не относилась, и кажется, именно это играет сейчас со мной злую шутку.
Резко выгибаюсь, когда Вадим кусает меня за губу. Мне нравится, как мы балансируем на грани боли и наслаждения.
Толчки становятся резче. Я царапаю его плечи, он сжимает мои бедра, наши дыхания переплетаются, губы терзают друг друга, потому что мы оба понимаем, что дальше все, конец. И это безумство никогда не повторится.
Как в последний раз — именно так мы трахаемся.
Последний поцелуй, какой-то тягучий, прощальный — я через него будто чувствую все эмоции Вадима, слышу его мысли.
А потом тяжесть мужского тела перестает меня вдавливать в лестницу, но я не поднимаюсь.
Слышу, как Вадим поднимает брюки, щелчок зажигалки. Не открывая глаз, протягиваю руку, в которую тут же опускается сигарета.
«Только ничего не говори», — мысленно умоляю я.
Делаю затяжку, Вадим снова закуривает и ложится рядом со мной на лестницу. Мы психи, причем полные.
И я не хочу открывать глаза, не хочу снова видеть этот гребаный мир, в котором все происходит неправильно.
Глава 15 Вадим
Я хотел оттянуть момент возвращения из этой бездны сумасшествия. Даже старался думать, что это не жена моего отца, а просто сексуальная красивая баба. Всего лишь очередная, о которой я завтра забуду.
Но все было по-другому. С каждым толчком желание не только не уходило, а как будто еще больше нарастало. А когда ее ногти впивались в мои плечи… Черт! Никаких романтических сравнений, но как будто в самую душу.
И Лиза в черных чулках, черном белье, красных туфлях — это самое возбуждающее зрелище в моей жизни. И она меня хотела — я чувствовал это, понимал. И это осознание еще больше накрывало меня чертовой лавиной, от которой не сбежать. Можно только остановиться и смотреть, как тебя сжигает.