Когда Лика устроила вечеринку в своей шикарной квартире и Андрей все испортил, Лика сказала обиженно: «Твой сибирский стеклодув просто невыносим», — потому что она была влюблена в Симку, худосочного курчавого парнишку, и на вечеринке он робко попытался ухаживать, но Андрей все испортил.
Андрей сидел в кабинете с Костей. Поначалу они спорили тихо и пили «спотыкач», а потом Андрей захмелел и стал орать.
«Эволюцию можно изучать, если ты стоишь на более высоком уровне, понял? Для анализа существующего уровня создай модель высшего, понял?»
Сима потихоньку встал и пошел в кабинет.
«Что он орет?» — спросила Лика, глядя вслед Симке. Тогда Аленка тоже пошла в кабинет. Симка грустно смотрел на Андрея, приложив два пальца к губам — знак высшего внимания. Костя презрительно улыбался.
«Модель мозга в муравьиной семье, — говорил Андрей, не сводя глаз с Симкиных пальцев, — требует допущения коллективного органа соответствующих размеров. Допустим, что двести тысяч муравьев соединили свои головные ганглии…»
«Ты выпей», — сказал Костя, но Симка только повел ресницами.
«Вопрос, — сказал Андрей, — как это может произойти, ага? Сначала должен сложиться стационарный клуб, чтобы муравьи все время находились вместе, кучей…»
«Каким образом?» — тихо спросил Симка.
«Когда в бивачном клубе кочевых муравьев выводится расплод, должен быть сигнал — идти в поход, понятно? Предположим, что в результате мутации этот расплод не выдает сигнала…»
«Понятно. — Сима опустил пальцы. — Клуб становится стационарным, четко…»
«Такие события обязательно происходят, но семьи гибнут, кроме тех, у которых появляются зачатки новой сигнальной системы. Правдоподобно, ага?»
…Она долго еще не могла его отучить от сибирских словечек.
…А день был в самом разгаре. Двойной тент светился, как бумажный, солнце с зенита пробивало его навылет, жгло шею и спину. Аленка осторожно опустила голову мужа на свернутый чехол, прикрыла тент сверху своим мешком и раздвинула рабочий стол. В боксах, снятых с Андрея, шуршали насекомые. Надо обработать добычу, пока она не погибла. Надо дублировать и разметить записи, заполнить дневник. Аленка с трудом подняла инструментарий, упакованный в ящик. «А дома — зима. Снег, лыжи, и скоро каникулы. Дома холодно». Она удерживалась от слез, от самого простого бабьего плача по темноватой прохладной комнате, по боржому из холодильника и вкусной воде из-под крана.
Слезы все-таки капали на бинокуляр, слезы и пот.
Алена решительно утерлась марлевой салфеткой и шепотом прочла себе нотацию: «Не кисни, дура и размазня. Пойди умойся фильтрованной водой, переоденься и возьми себя в руки».
Она умылась, пробралась в палатку и, все еще всхлипывая, зашуршала пластмассовыми чехлами с одеждой — очень тихо и осторожно, потому что Андрею должно все отдаваться в укусанных местах.
Внезапно Андрей проговорил:
— Давай, давай. Мне не больно.
— Проснулся все-таки… Что тебе не спится?
— Я не рассказал про опыт. — У него был бодрый, даже самодовольный голос. — Шикарный опыт, ультразвук прямо на Большой Клуб.
— Поделом вору и мука, — проворчала Алена из-под чехлов.
— Э-хе-хе, — сказал Андрей. — Ничуть не бывало. Если бы не это, они бы напали еще раньше.
— Ты бредишь, хе-хе…
— Ладно, — сказал Андрей, — слушай. Я дал приличный лучик. Бедняга Клуб ничего не понял. Он временно прекратил полеты, пока я не выключил звук. Но к тому времени диск уже занял новую позицию. Он висел слева сзади, а перед этим раза три обошел меня кругом.
— Обошел кругом?
— Три раза, понимаешь? Он присматривался: где их любимый синий контейнер?
Алена полезла из палатки, даже не одевшись как следует. Андрей сидел в мешке и смотрел трезвыми глазами. Не бредит…
— Завтра повторим опыт вместе. Но это не все еще. — Он даже улыбался.
— Погоди, Андрей. Есть у тебя уверенность, что мы ни разу не ходили без контейнера? И вообще, ты проснулся или нет?
— Да я уже здоров… Послушай. Пока мы ходили с контейнерами, которые они видели в работе один-единственный раз, атак не было. — Андрей выдержал эффектную паузу. — Это тебе не условные рефлексы, это разум. Рефлекс не вырабатывается с одного раза.
— Спешишь, — сказала Аленка.
— Повторим. Сама увидишь. Только вода мне не нравится. А как ты думаешь, почему же они улетели?
— Я вот и думаю: почему бы. Неужели все-таки из-за контейнера?
— И даже более того, — сказал Андрей. — Слушайте меня все. Я был ровно в трехстах метрах от Клуба по прямой. Сколько времени ультразвук идет туда и обратно? Отвечаю: две секунды. Так вот. Крылатые улетели через три секунды, после того как ты подняла контейнер. По секундомеру. Лишняя секунда ушла на промежуточные преобразования сигнала, их было восемь. Увидеть, передать доклад, получить, выдать команду, получить ответ и три исполнительных действия. Восемь операций в течение секунды. Убедительно?