- Хорошая идея, - наконец сказал я.
- Ты думаешь?
- Да, вы в последнее время тоже немного не в себе, может праздник поднимет вам настроение, - предположил я.
- Возможно, ты прав, но я не хочу, чтобы Хюррем узнала, она и так всё еще не простила меня.
- Но это ведь правила гарема, вы можете устраивать себе праздники и звать наложниц, когда захотите.
- Но Хюррем я люблю, а ей это причинит боль. Эта женщина самое дорогое, что есть у меня, она не такая как все.
Я скривился при этих словах. А ничего что она уже моя? Мне хотелось не просто спросить, а буквально прокричать эти слова на весь дворец. Внутри появилось неприятное ощущение.
- Я вам уже все сказал по этому поводу, делайте так, как считаете нужным.
- Кто зеркало тебе вручил такой пригожей?
Любуешься собой, меня забыв, похоже!
Терзаешь грудь мою сильней любого рока.
Аллах, кто сотворил тебя такой жестокой?!
Поймала всех вокруг походкой плавной в сети,
Пройдешь – не усидят и муфтии в мечети!
И столько жарких стрел метать в меня не надо,
Давно я был сражен одним лишь метким взглядом.
Я сердце растерзал давно своей любовью,
Чтоб руки ты могла омыть моею кровью.
Александра улыбнулась, прочитав эти строки. Сразу видно, что ей безумно понравилось.
- Кто написал эти стихи, Ибрагим? – спросила она.
- Турецкий поэт Ахмед–паша.
- А сам ты стихи, что не пишешь? – с некой усмешкой спросила госпожа.
- Было дело.
Я любовался рыжими кудрями Александры, которые были такие яркие на солнце, что казалось можно ослепнуть. Ее тонкие пальчики листали страницы небольшой книжки со стихотворениями. У нее был очень сосредоточенный вид, глаза быстро пробегались по каждому стиху, и она тут же перелистывала страницу, словно пыталась найти какое-нибудь особенное стихотворение.
Мы находились в лесу на небольшой опушке со всех сторон густо окруженной деревьями. Ярко светило солнце и было очень тепло. Погода была просто под стать нашему настроению.
- О! Слушай, - сказала Александра и прочла, - В груди моей сердце как молот огромный стучит.
То плачет оно, то замрет, как в силках, и молчит.
Беда с ним, любовью горячее сердце больно,
Тебя лишь желает, любимый мой, видеть оно.
Ужели же всем суждены эти муки, Творец?
Не лучше ль тогда обойтись нам совсем без сердец?
Александра захлопнула книжку и посмотрела на меня.
- И вправду не лучше ль? – задумчиво спросила она, а потом растянулась на траве и зажмурилась из-за солнца.
- Что ты сказала, чтобы уехать из дворца? – поинтересовался я.
- Что поехала на коне покататься. А ты?
- Ничего никому не сказал.
- Ох, ты ж! – Александра села и как-то обеспокоенно посмотрела на меня. – Что с тобой ты сам не свой.
Я глубоко вздохнул и, подвинувшись поближе к госпоже, погладил ее по щеке.
- Да все хорошо.
Она не поверила, потому что лицо ее сразу же стало недовольным.
- Сашенька, - я погладил ее по лицу, и она тут же улыбнулась, мгновенно забыв про свое недовольство.
- Почему ты не зовёшь меня Хюррем?
- Это имя тебе дал султан, и Александра мне нравится больше.
Александра немного лукаво улыбнулась и, обняв меня, спросила:
- А какое бы имя ты мне дал?
Я задумался. На свете столько имен, значение которых идеально подходит моей Александре.
- Фериде.
- И что оно значит?
- Редкостная.
Александра улыбнулась, а затем задорно посмотрела на меня.
- Редкостная значит?
Я улыбнулся ей в ответ и поцеловал. Глупые вопросы ты задаешь мне милая. Конечно, редкостная! А еще я бы добавил непредсказуемая, смелая, лучезарная, самая красивая, умная, игривая, но самое главное – моя!
Глядя на Александру сердце замирало, а потом начинало бешено биться. Я был очарован ей, околдован, порабощён. Неужели она не понимает всей своей ценности и силы? Сколько бы женщин я не знал, я ни разу не встречал ту, которая не побоится бросить вызов хоть всему миру, которая, даже падая, будет продолжать подниматься и бороться, будет смотреть вперед и не опускать руки.
- Ты даже не представляешь насколько ты редкостная, - сказал я.
- Вот видишь, как тебе со мной повезло, - воскликнула Александра, а потом, прижавшись ко мне сильнее, наградила своим бесценным поцелуем.
Повелитель вновь вызвал меня к себе. Учитывая то, что дело было вечером, он не согласился на праздник. Что немало разочаровало меня.
- Заходи, Ибрагим, - сказал Сулейман, когда я зашел к нему в покои. - Скажи мне, ради любви ты мог бы нарушить закон?
При этом вопросе внутри все похолодело. Неужели он как-то узнал про меня и Александру.
- Да, - честно ответил я, учитывая то, что моя любовь именно такая.
- Не сомневаюсь, - султан криво улыбнулся и, встав из-за стола, подошел ко мне. – Мне сегодня в голову пришла одна мысль, и я прекрасно знаю, что все будут против этого.
Я выдохнул и посмотрел на султана. Ничего не узнал.
- И что же вы хотите сделать?
- Сегодня утром мы разговаривали о Хюррем. Эта мысль давно уже вертелась у меня в голове…
Нет, опять все сводится к Александре! Что он решил с ней сделать, сослать в старый дворец, выгнать, оторвать от детей?
Я стоял в напряжении, следя за падишахом, который прошелся по покоям, чтобы еще раз обдумать свою не озвученную мысль.
- Я решил, что мы с Хюррем заключим никях! – наконец сказал Сулейман.
У меня даже ноги подкосились, я резко вдохнул побольше воздуха и сразу же возразил:
- Это будет только во вред, особенно госпоже. Против вас никто и слова сказать не посмеет, а вот Хюррем-султан все будут в открытую ненавидеть. Вы не хуже меня знаете, какие интриги могут плести в гареме. Лучше забыть про это.
В данный момент, самое главное, это не потерять самообладание. Надо спокойно ему все объяснить и тогда я смогу переубедить его. Только бы не вспылить.
- Ибрагим, я понимаю, что это против правил, но…
Да ни черта ты не понимаешь! Гнев с каждой секундой все сильнее заполнял душу и вот-вот вырвется наружу.
- Это не самая хорошая идея, - четко сказал я.
- Но я хочу, чтобы Хюррем стала моей женой.
Я тоже хочу, но я ведь ничего не говорю! Я провел руками по лицу, словно это могло снять с меня напряжение и стереть усталость.
- Как знаете, - смиренно произнес я и пожал плечами, - но это не очень хорошая идея. Валиде и вовсе разозлиться.
- У них с Хюррем наладились отношения.
- Да и потом тут же испортятся.
Сулейман нахмурился, ему не нравилось, что я возражаю ему.
- Одного не понимаю, почему ты настолько против? Мне кажется, была бы это другая женщина, а не Хюррем, ты бы не стал так возражать.
Я не знал что сказать, точнее, что такого соврать. Неужели у Сулеймана есть какие-то подозрения. Хотя нет, он ведь ничего такого мне не говорил…
Внезапно в голове всплыло воспоминание. Когда Александра рыдала в беседке в саду, и я дал ей свой кафтан. Придя тогда к Сулейману, он признался мне, что очень обидел ее и приревновал. Приревновал. Неужели ко мне? Тогда мы были с ней еще врагами.
- А вы из-за сильной любви к Хюррем решили заключить никях?
- Почему ты спрашиваешь? – гневно спросил Сулейман, его терпение уже было на исходе.
- Если верить вашим словам ваши отношения не такие замечательные как раньше.
Султан гневно посмотрел на меня и отошел подальше, как будто боясь, что сможет в любую секунду накинуться на меня. Мне в эту минуту стало все ясно. Он решился на никях потому что этим хочет показать, что Александра только его женщина. Не из-за сильной любви, которой он так старательно прикрывается.