— Скотт. Шелл Скотт.
— Честно, мистер Скотт. Шелл, я бы помогла вам, если бы знала хоть что-нибудь полезное для вас. Но я просто не знаю, что вам сказать. Я бы очень хотела вам помочь. Право же, очень бы хотела.
Без всякого основания я ей поверил. Может быть потому, что не было основания ей не верить. Я сказал:
— У меня кое-какие дела. Если вы еще не хотите спать, может быть, мы могли бы поговорить попозже.
— Я не буду спать.
Возможно мне просто почудилось, но я подумал, что она сделала движение в мою сторону. Ее рука легла на мою руку, будто раскаленное железо. Слабый свет, струившийся из окна, отбрасывал на ее лицо мягкие тени. Она смотрела на меня, полураскрыв влажные губы, как будто приглашая, но в то же время ее широко раскрытые невинные глаза кричали: «Нет, нет. Тысячу раз нет!»
Ч-черт побери! Что бы вы сделали на моем месте?
Я пробормотал «спасибо» и еще раз «доброй ночи» почти пересохшими губами и спустился с крыльца.
Мне вслед прошелестел ее голос:
— Позвоните мне позже, слышите, Шелл?
— Конечно, — ответил я.
Проехав две-три улицы, чтобы убедиться, что за мной не тянется хвост, и, сверившись с телефонной книгой, я нашел, что Эллис числится в маленьком отеле на Хилл-стрит. Еще не было десяти, но в номере было темно. Я постучал в дверь, думая при этом, что Эллису вряд ли понравится, что его кто-то разбудил.
Однако он как будто не рассердился. Внутри вспыхнул свет, дверь открылась, и из нее выглянул небольшого роста, но здоровенный тип с взлохмаченными волосами.
— Вы мистер Эллис? — спросил я.
Он откинул падающие на глаза пряди волос и утвердительно хмыкнул.
Я показал ему свою лицензию.
— Я хотел бы поговорить с вами, если вы не возражаете.
Он сонно поморгал, потом его лицо немного прояснилось.
— Ага, конечно, — сказал он, приободрившись. — Входите. Собрат, угу?
Он махнул рукой в сторону деревянного стула с прямой спинкой, а сам присел на кровать.
— Мне крайне неприятно сообщать вам это, но вы остались без работы, — сказал я.
— А?
— Я только что имел разговор с миссис Лоринг. Она приготовила для вас прощальный чек.
Он был озадачен.
— Не понимаю. Она передумала?
— Насчет чего?
— Разве она решила не разводиться? Или я что-нибудь перепутал?
— Ни то, ни другое, — сказал я. — Сегодня вечером кто-то прострелил Лорингу голову. Да еще в моей конторе. Понимаете, почему я этим интересуюсь?
Он присвистнул сквозь зубы.
— Мамочки мои. Так почему же вы хотели меня видеть?
— У меня слишком мало материала. Я подумал, может быть, вы подали бы мне какую-нибудь идейку.
Он охотно пошел мне навстречу. Миссис Лоринг хотела развода, но папа сказал: нет данных. Миссис Лоринг подумала, что ее муж резвится с какими-нибудь девочками, и по телефону наняла Эллиса, поручив ему следить за Лорингом и поймать его на месте преступления.
Эллис следил за Лорингом три недели, но не узнал ничего такого, с чем можно было прийти к ней. Она велела ему позвонить ей, когда он что-нибудь обнаружит. Поскольку ничего не было, он так и не позвонил.
Я задал ему несколько вопросов:
— Где Лоринг чаще всего бывал? С кем виделся? Мне нужен хоть какой-нибудь намек. — Подумав с минуту, я добавил:
— И как насчет его художественных интересов. Тут есть еще какая-нибудь связь с искусством?
Эллис подтолкнул ко мне сигарету, закурил сам и поднес мне горящую спичку.
— Следить за Лорингом было ужасно нудно. Он много играл в гольф в Уилширском клубе, ел либо в ресторане Майка Леймена в Голливуде, либо дома, и все вечера сидел дома.
Никаких завихрений в его жизни не наблюдалось. Вот, если бы мне его состояние, я бы... — На минуту его лицо приняло мечтательное выражение. — Искусство, а? — продолжал он, как бы спохватившись. — Ну, он купил пару картин у Касси на Гранд-стрит, современную ерунду вроде червячной дырки в яблоке под названием «Триумф рассвета». Вы, наверное, знаете этот хлам. Потом он ходил в класс живописи на Бродвее, недалеко от угла Шестой. По крайней мере мне кажется, что это класс живописи, туда входили типы с кисточками и мольбертами, как их там...
Я заинтересовался.
— Что за класс?
— А кто его знает. Что-то вроде студии какого-то типа по имени Филлсон.
Ага, снова Филлсон. Я извлек карточку, которую нашел в бумажнике Лоринга, посмотрел на нее и спросил:
— И давно Лоринг ходил к Филлсону?
— Не знаю, давно ли. — Он порылся в карманах брюк, перекинутых через спинку стула, вытащил дешевую записную книжку и полистал ее. — Сейчас посмотрим. Я начал следить за Лорингом в понедельник, три недели назад. Он был у Филлсона во вторник и четверг на прошлой неделе и во вторник на этой. В четверг, то есть вчера, его там не было. Он оставался там обычно около часа.
— Кто-нибудь сопровождал его или он был один?
— Всегда один. В то же время приходили и другие. Человек двенадцать. Всем лет под пятьдесят. Похоже, что они уже все сколотили деньги и занялись живописью — вроде хобби.
— А как насчет сегодня? — спросил я.
— Что насчет сегодня?
— Если вы следили за Лорингом, то, может быть, заметили, не шел ли кто за ним, когда он явился ко мне в контору?
— О, — он покачал головой, — сегодня нет. Я таскался за ним день за днем и просиживал полночи возле их особняка. Когда-нибудь надо и поспать. Кроме того, по вечерам он всегда дома. Сегодня я сплю с четырех часов дня. Когда я сюда пришел, он был дома. — Он нахмурился и поскреб затылок. — Может быть, лучше было мне поспать вчера?
— Может быть, — сказал я. — А что вы знаете о Филлсоне?
— Немного. Высокий, тощий. Никакого подбородка и черные усики из десяти волосков. Раньше держал магазин товаров для художников. Пожалуй, вы бы сказали, что теперь он образовался. Приобрел вкус к дорогостоящим рамам.
— То есть?
Эллис поднял два пальца, тесно переплетенные между собой.
— Он вот так с Вельмой Бейл, королевой стриптиза в Сейбр-клубе. Огненной и ужасающей. — Он вздохнул. — Ради такого персика я бы и сам научился любить картины с червячными яблоками.