— В чем дело? — сказала Нэнси.
Я сказал:
— Детка, ступай-ка домой. У папы кое-какие дела.
— До скорого?
— Ага. До скорого.
Я постучал в комнату 316 в отеле «Брэнлон» на Кауэнга. Адрес я получил у бармена в Сейбр-клубе за пять долларов, и на этот раз Вельма была дома.
Она широко распахнула дверь и встала предо мной на пороге в розовом неглиже. Струившийся из комнаты свет окутывал ее прозрачной дымкой. Я глотнул и вошел в комнату, чувствуя, как лицо мое горит, но не только от выпитого бурбона.
— Хэлло, Вельма.
— Хэлло. Вы чего?
— Дела-то плохи, бэби. Праздник кончился.
Она медленно и удивленно произнесла:
— Что?
— Кончился, тю-тю! Завершился.
— Вы, должно быть, попали не по адресу, мистер.
— Туда. — Я чувствовал, как во мне теснятся все выпитые двойные бурбоны. — К той девочке. Вы — Вельма Бейл. Я — Шелл Скотт, частный детектив, ищейка. Я по делу об убийстве Лоринга, и я его раскрыл. И вас я раскрыл, и вашего дружка, и весь ваш грязный шантаж — все.
Она стояла, глядя на меня, и молчала.
— Мне почти жаль тебя, бэби. Но это расплата. — Последнее звучало очень славно и драматично, и я повторил: — Это расплата.
— Не знаю, о чем вы болтаете, — сказала она, но в ее тоне послышалась угроза, которой раньше не было.
Я вынул из кармана лоскуток материи с тремя нитками, целлулоидную полоску и показал ей это.
— Это ваши, не так ли, Вельма? Я взял их в студии Филлсона. Вот так, бэби.
Она посмотрела на эти предметы у меня в руке и снова перевела взгляд на мое лицо. Казалось, она ничуть не испугалась, а ведь должна была испугаться. Я почувствовал, что устал от всей этой неопределенности.
— Шелл, — сказала она, — вы взяли не тот тон. Право же. Вы ведь меня почти не знаете.
Ну, этот номер не пройдет.
— Бросьте, Вельма, — сказал я. — Я уже достаточно хорошо вас узнал.
— Да что вы, Шелл, — мягко возразила она, — вы меня совсем не знаете.
До этой минуты она одной рукой придерживала у шеи свое розовое неглиже. Теперь она отняла руку.
Должно быть, у меня поднялась бровь или что-то дрогнуло в лице, потому что она звонко и безудержно рассмеялась. Закинув голову назад, смеялась, блестя белыми зубами. Затем пожала плечами, и одежда упала к ее ногам. Она вышла из нее, как из воды. В ярком свете, льющемся с потолка, это было впечатляющее зрелище. Она стояла прямая и невозмутимая, опустив руки, и смотрела на меня с улыбкой.
Она выглядела совсем не так, как в клубе. Ее тело могло быть мечтой любого мужчины. Я не мог оторвать от нее глаз. Сознаюсь. Не мог. Затруби архангел Гавриил прямо мне в ухо — я бы и то не услышал.
Думаю, что именно поэтому я и не услышал, как кто-то подошел ко мне сзади, как засвистела в момент взмаха дубинка. На какой-то миг лицо Вельмы как будто заволокло туманом. В следующее мгновенье я увидел падающие вокруг звезды и провалился в яму.
Словом, получил сполна.
Все было неясно, очень смутно. Глаза резал яркий свет, в черепе стучали молоточки, меня чертовски тошнило.
Как только я открыл глаза, я увидел Вельму. Она сидела в кресле и целилась мне в живот из маленького зловещего автоматического пистолета.
Я посмотрел на пистолет, потом на Вельму.
— Он может выстрелить.
— Может. — Никакой игривости, одна только скука в ее голосе.
Я лежал на ковре, на спине, и руки мои были подвернуты под меня. Я попробовал их вытащить и не смог. Кто-то крепко обмотал веревкой мои запястья, а когда я попробовал освободить их, то почувствовал, как веревка врезается в кожу. Правда узел был не очень тугой. Но какой бы он ни был, пистолет был всерьез и целился прямо в меня.
Вельма была уже полностью одета. Рядом с ней в кресле стояла пара дорожных сумок.
— Собираетесь куда-то? — спросил я.
Она кивнула.
— И я тоже?
— Она снова кивнула.
— Куда?
— Разве это важно?
— Важно.
— Напрасно. Вы проедете с нами только часть пути.
Ее тон мне не понравился. Она вдруг утратила всю свою женственность.
Я лежал на спине и тихонько дергал веревку, потом начал немного сильнее.
— Лежите смирно, — сказала она. — Совсем смирно. Я ведь не промахнусь.
— Конечно, нет, на таком-то расстоянии.
Это было третье покушение на меня, но я все еще держался. Я все еще был жив и напряженно соображал, пытаясь найти в ее позиции какое-нибудь слабое звено. И тут мне в голову пришла одна идея. Не бог весть какая, но все-таки идея.
— Вельма, — сказал я, — какого дьявола вы считаете себя женщиной? Вы готовы застрелить парня из-за кучки грязных никелей. Вы не женщина, а просто ведьма на помеле.
Она оскалилась и плюнула в мою сторону.
— Ну, ты! Заткнись!
Я старался говорить тихо, спокойно и как можно презрительнее.
— Ты просто вшивая шлюха. Одна из тех грязных, ползучих тварей, которые прячутся от солнца.
Я с минуту продолжал в том же духе, глядя ей в лицо. Я говорил вещи, которые никогда бы не смог сказать женщине, а потом плюнул на ковер у ее ног.
Это сработало. Ее лицо побелело, потом залилось краской. Она поднялась и пошла ко мне, оскалясь и громко дыша сквозь стиснутые зубы. Пистолет в ее руке все еще был направлен на меня.
Я подумал, что она сейчас выпустит всю обойму мне в живот. Мышцы мои напряглись и сжались, но тут я увидел, что ее левая рука тянется к моему лицу. Пальцы ее скрючились, и длинные красные ногти готовы были вонзиться мне в глаза и разодрать кожу на лице.
Я откатился от угрожающих пальцев и в то же время зацепил правой пяткой ее левую ногу. Подтянув левую ногу, я изо всех сил выбросил ее, метя ей в колено. Я услышал отвратительный хруст кости, и она дико закричала.
Вельма грохнулась на пол и выронила пистолет. Но мужество у нее было — в этом я не мог ей отказать. Пока я с трудом поднимался на ноги, она протянула руку, все еще стеная и плача, и нащупала пистолет. У меня не было выбора. Я шагнул к ней и приложил к ее виску свой ботинок десятого размера. Этого было достаточно.
Мне было немного стыдно за себя, но лучше шишка у нее на черепе, чем дырка в моем. Я отыскал кухню, нож для разделки мяса и через пять минут освободился от веревок и связал ими руки Вельмы. Она все еще не приходила в себя, я не счел нужным беспокоиться и связывать ей ноги.
Ее поездка куда бы то ни было явно сорвалась.
Чувствуя глубокую усталость, я снял трубку и позвонил в отдел расследования убийств. Даже гнусавый писк Керригана звучал почти приятно. Я объяснил ему, что он найдет в отеле «Брэндон», положил трубку и отправился выполнять последний пункт моего задания.
На этот раз я вошел с маленьким пистолетом Вельмы в руке. Дверь в дальнюю комнату была открытой, я тихо прошел туда по толстому ворсистому ковру. На маленьком столике в дальнем углу лежал мой пистолет.
— Вот так сюрприз! — сказал я.
Он резко повернулся, в глазах его отразился страх, десять волосков на губе задергались, как ползущая гусеница. Он открыл рот, но не издал ни звука.
— Филлсон, — сказал я, — я собираюсь переломить вас надвое. Вашим подручным следовало работать лучше. А вам не надо было поручать женщине стеречь меня. Я перешибу вам хребет.
— Подождите! — Это был жалкий писк.
— Подождать? Черта с два! Вы не ждали, когда Слиппи Рэнсик рассказал вам, как он уложил Лоринга у меня в конторе, и чуть не вогнали меня в панику. Вы не хотели запугать меня. Вы хотели убрать меня на случай, если Лоринг уже сказал мне про ваш шантаж. — Я сказал это сквозь зубы. — Вы не должны были снова его посылать, Филлсон.
Он был жалок, настолько он был испуган. Лицо его приняло цвет перестоявшегося теста. Он трясся, как полная матрона, прыгающая через веревочку.
— Я не знал, что делал, — лепетал он. — Я был не в своем уме. Отпустите меня. Я заплачу сколько захотите. Все, что угодно.
Я покачал головой.
— Не пойдет.
— Я дам вам тысячи, — прокаркал он. — Все, что имею.
— Нет. Зачем мне эти деньги. Но я отдам вам пистолет.