«Жаль, жаль, что такой обычай под запретом», — выслушал Фалулей описание праздника.
«Это только северяне не боятся служителей храма. Язычество под запретом. На юге такого нет», — заверил Кирилл.
«Да неужели? — иронически заметил маг. — И что там за Перун в пещере стоит?»
Кир заткнулся. А тут и те, за кем мы следить собирались, появились на дороге.
— Будевой, ты меня сильно огорчил, — открыл дверь мобиля незнакомец.
Если я правильно понял, то он употребил другое имя нашего управляющего. Это у них особые клички для своих? Подслушать дальше не получилось. Мобиль выехал на трассу, а я под отводом глаз припустил следом. Получалось не очень. Пришлось пропустить транспорт вперёд себя, потом снова его догонять. И это на ночной дороге. Хорошо, движения почти не было. Невольно вспомнился тот случай, когда мага на дороге сбил мобиль. Мне повезло. За все время только два встречных мобиля проехали. В городе, освещённом фонарями, следить стало проще. Все равно я едва удержал отвод глаз, сконцентрировавшись на других задачах.
Дом, куда приехала эта парочка, я выследил, но шпионить не стал. По логике, мужчина сейчас ляжет спать, и мне там делать нечего. Со всеми этими ночными путешествиями уснул я около трёх часов ночи, а уже в семь утра подхватился. Быстро позавтракал и вынул карту города. Вскоре выяснил, что особняк, к которому нас вывел язычник, принадлежал роду Харченко.
Проникать на территорию закрытых владений я умел. Натренировался, когда следил за Высоцким и Бобровским. Только незаметно забраться во двор к Харченко с ходу не получилось. Сработала защитная система на стене.
«Не могу понять, что это за магия такая!» — возмутился Фалулей.
«Угу. Я тоже не понял, но под жопой горит», — еле сдерживался я, чтобы не заорать.
Отвод глаз на мне держался, но обитателей особняка я всполошил. За ворота выбежал с десяток охранников, начал проверять подходы к стене. Серьёзные такие ребята у Харченко. Все в защитной амуниции и шлемах. Прикиньте, в металлических шлемах! На улице, между прочим, лето. Фалулей любезно просветил, что это амулеты. В его мире в такие головные уборы ещё и магию против ментального воздействия добавляли.
Каким боком связан Мартын Игнатьевич с этим родом, оставалось только гадать. Кстати, «мой» управляющий вскоре куда-то выехал на мобиле с прапором Харченко. Преследовать его я не стал и продолжил визуальное наблюдение за владением, перемещаясь вдоль стены, которая огораживала двор и особняк.
Внутрь не попал, так хотя бы прослежу, кто посещает такой неординарный род, поклоняющийся языческим богам. Кирилл продолжал утверждать, что таких почитателей Перуна на юге нет, и эта семья единственная в городе. Мартын Игнатьевич вернулся через четверть часа. Двух мужчин, сидевших на заднем сиденье, я не увидел, зато очень хорошо разглядел того, кто находился рядом с управляющим.
«Мишка Куракин? — удивился Кирилл. — Он-то откуда здесь?»
«Брат у него пропал, — напомнил Фалулей. — Не Мишкиного ли брата станичники прикопали?»
«О-о-о!» — издали мы с Кириллом хоровой вопль.
«Как быстро и непредсказуемо меняются события в этом цикле, — философски заметил Фалулей. — Иван, следи за воротами, как только полностью распахнутся, беги внутрь двора».
Под прикрытием отвода глаз пройти у меня получилось, но дальше я предпочёл забиться в уголок и не отсвечивать, рассматривая то место, куда попал. Садовник у этих Харченко был на уровне. Аккуратные клумбы, травка, цветочки. Дорожки все подметены. Невольно вспомнился бардак у меня во дворе. Всё же прислугу нужно иметь. У Харченко приятно посмотреть на участок, прилегающий к дому. Сам особняк в магическом зрении буквально сиял, напитанный неизвестной магией.
«Попробуй применить левитацию и зависнуть возле окна», — рекомендовал Фалулей.
Влезать в окно я не рискнул. Прямо над проёмом светилось нечто непонятное.
«Странная магия, — повторил Фалулей. — Чувствуется кровь».
«Вполне возможно», — не стал я отрицать, поскольку тоже ощутил нечто похожее с тем, когда я первый раз запечатывал окно спальни.
Кирилл уверял, что это запрещено, и сильно удивлялся тому, что в центре города целый особняк, буквально покрытый магией на крови.