Обходить пришлось все адреса. То, что вначале меня напугало, потом оказалось не таким страшным. Журавлёвы имели верфи и вообще ориентировались на постройку морских судов. Два дома жилыми не были. Своего рода офисы, но для родни. Секретные, между прочим. Я еле проник внутрь, когда захотел узнать, что там такое. В самом большом особняке в центре города проживали старики, уважаемые члены рода: дедушки, бабушки. Вся эта семейная портретная галерея была выставлена вдоль кованого забора.
Журавлёвы не прятались, словно нарочно выставляли себя напоказ. Это только Харченко нарушали все традиции, не имели скульптур или портретов.
Возле четвертого по счёту дома, принадлежавшего Журавлёвым, я увидел скульптурный портрет искомого объекта. Татьяна явно в родителей пошла. Я невольно присвистнул, оценив, сколько мрамора израсходовано, чтобы отобразить всю семью. Папаша, если скульптор не напутал, ростом метра под два будет, его супруга чуть ниже, но тоже здоровенная бабец. С правой стороны от отца семейства сама Татьяна. Грудь аж из-за угла видно. Видимо, мастер сильно впечатлился размерами. Не помню, у неё действительно такая тонкая талия или это художественное видение?
Неизвестный мастер Татьяне явно польстил. Такой косы до пояса у девицы не имелось. Я видел у неё хвостик до плеч, а не такую роскошную гриву. Со стороны матери по росту стояли три скульптуры детей. Две девочки и совсем мелкий пацан лет пяти. Кирилл рассказывал, что скульптуры детей не крепят на общий постамент. Раз в три года их меняют, убирая скульптуры в семейную сокровищницу. Типа наших фотоальбомов получается. Можно потом знакомым показывать, поясняя: «Вот такой я был в детстве». По-моему, гораздо нагляднее, чем фотография, но и дороже, конечно.
Композицией семейства Журавлёвых я любовался с полчаса. Удобно, что для скульптур имелась специальная ниша. Я скрылся отводом глаз и спокойно оценивал объекты для слежки. Знать бы, почему язычники именно Татьяну выбрали? Она, между прочим, девятый уровень имеет. Эту крепкую девицу и без магии спеленать трудно, а Журавлёва все экзамены сдала на отлично. Водную на общем курсе и отдельно что-то родовое. По всему получалось, что поймать и удержать Татьяну могли только магией язычников.
На встрече с Кириллом и Фалулеем я отчитался о проделанной работе. Мне пожелали удачи в слежке. Фалулей, в свою очередь, озадачил нас другой проблемой. Он скуки ради решил проверить сокровищницу Бобровских. Не ограбить, а просто посмотреть, что там интересного затерялось. Ковырялся всю ночь, долго и со вкусом. Искал то, что может стать накопителем или просто пригодиться. В старых родах наверняка хранятся такие вещи, что владельцы сами не помнят об их предназначении. Пример тому ритуальный нож, который я нашёл у Анохиных. Формально старинная вещь, а реально — срок и конфискация имущества. Шучу. Но неприятности от этого ножа могли быть серьёзные. С другой стороны, в родовую сокровищницу представителей церкви никто не пустит. Тут закон на стороне владельца.
В общем, Фалулей раскопал где-то в углу поднос серебряный. Ничего особенного и ценного. Только рисуночек в центре подноса забавный — светило с узорами. Оказалось, это языческий календарь. Читать на местном языке мы с Фалулеем научились ещё в первые месяцы, так что с календарём маг разобрался без труда.
— Там много чего, я выписал ближайшие к нам даты, — поведал маг. — Тринадцатого страдника (июля) «Выбор жертвы Перуна», а двадцать первого числа Перунов день!
— Ё…ть, — озвучил я своё мнение. — И как мы раньше ничего не замечали?
— Почему тогда Журавлёву раньше времени в жертву принесли? — не понял Кирилл расклада.
— Так её не Перуну, — напомнил я. — Может, какие-то силы брали или что-то другое. — Я не закончил, снова привлёк к себе внимание Фалулей:
— Через девятнадцать дней после дня Перуна день Стрибога. Как мы помним, его Харченко упоминал как одно из активных капищ.
— Кирилл, мы не можем знать, попробуй вспомнить что-то по этим богам. Кто, чего и как?
— Стрибог — повелитель ветра, брат Перуна. Вместе они могут развеять или нагнать бурю, — спокойно начал рассказывать Кирилл. Раньше он только при упоминании этих богов кричать начинал. — А! Точно! — встрепенулся парень. — У Емельяна сила Стрибога!
— Понятно, что ничего непонятно, — вздохнул я. — Несильно нам это поможет противостоять язычникам. — Что про Перуна помнишь? В моём мире он громовержец. Считался одним из старших.
— У нас то же самое. Кажется, он бог войны. Победил Велеса.