«Вот тут я и провёл ритуал по подселению сущности в тело», — поведал маг, когда я дошёл до развилки.
«А твоё тело где?» — задал вопрос.
«Должно было рассыпаться прахом. Одежду я снял заранее. Так что от тела только пыль».
«Что-то ценное могло от тебя остаться?» — спросил я и оглянулся вокруг.
«Пять рублей и вещи. Посмотри за вагонеткой. Лежит мой мешок?»
Мешка не было, что неудивительно. Кирилла нашли работники, наверняка забрали те нехитрые пожитки мага. По описанию, ничего достойного внимания в шмотье не было, а деньги можно считать оплатой за хлопоты по транспортировке тела Кирилла в дом.
«Ненавижу, ненавижу тебя! — неожиданно взвился бывший хозяин тела. — Мне что, теперь всю жизнь вот так, через чужие глаза, на мир смотреть?! Ненавижу-у-у…»
Скрыть моё отношение к происходящему я не смог. Претензии к магу у меня тоже имелись.
«Чего разнылся? — оборвал стенания Кирилла маг. — Как будто я рад такому соседству! Найдём парочку подходящих для себя тел, устрою ещё раз ритуал».
«Э-м-м-м…» — не нашёлся я с ответом.
«Можно мне моё тело вернуть, а Ивану новое дать?» — тут же поступило встречное предложение от Кирилла.
«А кто ритуал проведёт? — хохотнул маг. — Могу, конечно, тройной обмен потом сделать, когда сам тело получу».
«Что-то я тебе не доверяю в этом вопросе», — поспешил я высказать своё мнение.
Кирилл приуныл, но уже не истерил.
«И как я буду обживаться в другом теле? Родственники сразу поймут, что я чужой», — подошёл с другой стороны к проблеме Кирилл.
«Память-то и сознание прошлого владельца останутся», — как само собой разумеющееся поведал Фалулей.
«Чего?! Снова кто-то будет в моей голове!»
«Не кричи, мелкий. Потом, когда освоишься, один простенький ритуал устроим, чтобы потушить изначальное сознание».
«Это подло, поганый старикашка!» — продолжал негодовать Кирилл.
«И что? Повторяю, можешь отказаться от ритуала. Я тебя в этом теле потушу».
«Ну уж нет!»
Меня надежда избавиться от соседей в голове приободрила. Неэтично, конечно, кого-то захватывать, но особого выбора нет.
«Когда начнём тела искать?» — перешёл в наступление Кирилл, как будто пару секунд назад не осуждал мага за это.
«Когда каналы силы расширим, — пояснил Фалулей. — Для начала научимся эти силы видеть. Я так понял, этот навык местным магам недоступен».
Кирилл немного задумался, а потом рассказал, что есть специальные приборы наподобие больших луп. При помощи таких предметов создают амулеты. Маг высказался на этот счёт более ёмко и нецензурно. Если я правильно уловил мысль, то уровень магии в этом мире он оценивает как при каменном веке. В его представлении обучение детей должно начинаться с простой задачи по овладению магического зрения.
«Доставай линейку, лист бумаги и карандаш», — скомандовал маг, когда мы вернулись домой.
Потом почти до утра я что-то чертил. Много времени потратили на осмысление единиц измерений. У нас троих были разные представления на этот счёт. Французская система с сантиметрами не получила распространения на Руси. Я делил местную «пядь» на привычные мне сантиметры (на глазок), далее решали с Фалулеем, что такое угол и градус. И после я под чутким руководством мага долго и кропотливо делал какой-то странный чертёж.
«Вот она, формула истинного зрения! — наконец обрадовал меня Фалулей. — Прочти её и будешь видеть силу».
Легко сказать «прочти формулу»! Представьте себе прямоугольник размером десять на двадцать сантиметров, внутри которого дикое переплетение линий под разным углом и разной длины.
«Хорошо. Ложимся спать, утром продолжим», — милостиво разрешил маг.
День выдался настолько богатым на события, что я только коснулся подушки, как заснул беспробудным сном. А с утра был ошарашен тем, что все слуги, включая ключницу и кухарку, покинули меня. Мол, они опасаются оставаться в доме. Охраны нет, а я защитник слабый. Об этом мне сообщил сторож на воротах, передавая от них ключи.
«Пусть катятся», — со злостью захлопнул я дверь в дом.
Повезло, что кухарка мне еды на день наготовила, прежде чем уйти. Фалулей язвительно заметил, что это она для себя кашеварила, но все не сожрала.
В любом случае передо мной сейчас стоит первоочередная задача «прочитать» формулу, а не возмущаться насчёт прислуги. Увы, последующие часа три ничего не дали. Лист бумаги я ставил перед собой, отодвигал, приближал, наклонял под углом, подходил к окну для лучшего освещения, слушал откровенный мат со стороны Фалулея, но никак не мог понять, что я должен сделать и когда будет считаться формула прочитанной. С перерывами на еду и туалет я таращился на лист в течение всего дня. Но так и не осилил.