- Боюсь, не получится, - озадачилась невестка. - Освятить же необходимо каждый предмет.
- И нас отлучат? - расстроился Джулиано.
- Не знаю, как насчёт анафемы, а присвоить что-нибудь могут, - заключил Пьетро. - Что-то им подарить всё равно придётся... Надо бы всё переписать перед обрядом.
- Ты с ума сошёл? - воскликнула Лукреция. - Мы за месяц не управимся.
- Это если в одиночку.
- Меня увольте, - первым отрёкся Джованни. - Я хочу сохранить рассудок для переговоров с фламандскими сукноделами - по кое-чьему поручению.
- У меня уже память не та, - махнул морщинистой рукой Козимо. - Чего доброго, что-нибудь потеряю.
- А я вообще не вижу в этом смысла, - заявил Лоренцо. - Если вещь проклята, то не жаль от неё избавиться. А вдруг дело вообще не в них - а в нас самих, например?
- Я буду очень занята. Прислуга совсем разленилась, - спохватилась Лукреция, заметив, что круг всё сужается. - Может, попросишь дочерей?
- Они перепишут, - проворчал муж. - У Бьянки только с музыкой хорошо, а с арифметикой - хоть святых выноси. Наннина засмотрится и забудет. А Мария проклянёт всё на свете через пять минут.
- Тебя и самого ненадолго хватит, я уверена. Так что откажись от этой затеи... И не смей трогать Джулиано, пожалей ребёнка.
- Семья называется...
- Ничего, - Лукреция поправила ему подушку. - Что-нибудь придумаем.
Есть у неё на примете одна очень умная девушка, которая попросту губит себя и свои таланты... Неизвестно, умеет ли она считать, но, несомненно, очень внимательна...
Леонелла согласилась очень быстро - и почти весь следующий день провела в комнате Пьетро. Лукреции в душу уже закрадывались сомнения, что где-то она допустила непростительный просчёт. Навеное, не стоило подпускать Леонеллу к предметам искусства...
Лоренцо тоже места не находил.
Мать и сын, не сговариваясь, стали ждать у дверей - как наконец Леонелла покинула комнату. Заталкивая под корсаж флорины, она обернулась назад:
- Много же у вас, банкиров, заморочек для работы, то ли дело у меня - всегда всё при себе!
И бодрым шагом двинулась мимо синьоры Лукреции и синьора Лоренцо, на ходу поправляя измятую юбку и растрёпанную причёску.
Лукреция напомнила о своём присутствии коротким кашлем.
- Камешек под кровать закатился - полдня искали, - безмятежно улыбнулась куртизанка.
- Под кроватью или в? - процедила хозяйка.
- Ой, где мы только не смотрели.
Лоренцо решительно направился за Леонеллой - но не успел ничего предпринять, потому что девицу перехватил Козимо и провожал через весь коридор, бесцеремонно обняв за талию. Они весело беседовали, пока на лестницу не выбежал маэстро Филиппо, которого на сей раз, в суете переезда, никто не запер.
- Леонелла! - радостно вскричал художник. - Будешь позировать для Магдалины?
- Какая Магдалина в Поклонении Волхвов? Её там и в помине не было, - снисходительно ответила всеобщая любимица.
- А это для другой сцены! - продолжал сиять Филиппо, спускаясь к Леонелле и отстраняя синьора Медичи. - Пойдём!
- Ну где Мария Магдалина, а где я, - изобразила смущение Леонелла, но у неё получилось плохо.
- Тогда святую Клару Ассизскую, побеждающую страх перед мышами. Мышонка Джулиано тебе поймает. Или я сам. Я как увидел тогда за столом - сразу понял: это она! То есть ты! Пойдём же, осчастливь меня, красавица!
- Вот так бы сразу и сказал, - Леонелла сама обняла его за талию и развернула обратно к лестнице.
Да что они все, ослепли, негодовала Лукреция. Какая красавица? Тощая девчонка, которая не удосужится заново покрасить волосы!
Закипая от гнева, Лукреция вошла к мужу:
- Ну, как прошла опись имущества?
- Да бог с ней, с описью, - потянулся на постели Пьетро. - Кому нужны эти глупости.
- Я смотрю, ты, дорогой мой, уже выздоровел.
- Спасибо, мне гораздо лучше.
- Прекрати надо мной издеваться!
- Издеваться? Ты сама её прислала. Но не волнуйся, она мне не понравилась. Слишком ноги худые.
- Я говорил, у подруги моей некрасивые ноги, - кивнула Лукреция, присаживаясь на кровать. - Если же правду сказать?
- Слишком до денег жадна.
- Вот я с тебя ни сольдо не возьму, - улыбнулась Лукреция, сбрасывая башмаки.
<p>
IV. Все дороги ведут в Рим</p>
- Отдай! - вскочила с банкетки Бьянка.
Но было поздно: Джулиано завладел баночкой с эмалевой крышкой и для верности потряс в руках - позлить сестрицу, не иначе.
- Здесь тоже пудра?
- Да!
- Зачем тебе столько?
- Отдай! - девушка рывком выхватила драгоценность и прижала к груди.
- Ну зачем?
- Я слишком быстро загораю.