Улучив минуту, успел побеседовать перед его отъездом. Расспросил о боевых друзьях, посетовал, что встречаю их лишь на операционном столе, а так не удается повидаться.
Посетовал, а через несколько дней выдался случай увидеть и других своих десантников. Кириченко направил меня в 109-й гвардейский стрелковый полк для оказания помощи в медицинском обеспечении наступательных действий.
Штаб полка размещался в хуторе Колоцком, в просторном и прочном блиндаже. По пути встретил Ивана Семенова — с ним я выбрасывался в тыл врага под Москвой. На совещании, которое проводил командир полка, повидал многих. Они были и прежними, и другими.
Бывший наш комбриг, а ныне командир полка, Омельченко загорел, осунулся, стал строже и в то же время спокойнее, увереннее в себе. Говорил коротко.
Помню, рассказывал он о том, как трудно в эти дни в Сталинграде, где врагу удалось занять рынок, выйти к Орловке и завязать уличные бои в центре города. Для наращивания силы удара гитлеровцы получали все новые и новые подкрепления. Стало известно, что они собираются перебросить туда и часть сил с нашего направления.
— Мы не можем допустить этого! — говорил Омельченко. — Необходимо активизировать действия. По приказу командующего 4-й танковой армией наша дивизия во взаимодействии с соседями переходит в наступление о задачей форсировать Дон, выбить врага с высот на правом берегу и овладеть плацдармом…
Я слушал и прикидывал, как лучше организовать эвакуацию раненых. Чувствовал, что встретится немало трудностей. Наметил, где развернуть приемные и сборные пункты, по каким маршрутам проводить эвакуацию раненых. Затем все эти вопросы мы четко отработали вместе со старшим врачом полка и командиром медсанроты.
После совещания бывшие однополчане подошли ко мне. Кто-то в шутку сказал;
— Ну раз Мишу прислали, никакое ранение не страшно. Если надо, другую голову пришьет!
Остряка сразу же беззлобно поймали на крючок!
— Да, тебе бы не мешало!
Послышался смех. А я отшучивался в общем тоне:
— Насчет головы не сомневайтесь. Насморк на фронте вылечить трудно, остальное — пустяки. А новые головы на всех друзей в запасе держу.
Поделились земляческими новостями с Сашей Козловым, бывшим одноклассником, а теперь заместителем командира батальона по политчасти.
Но шутки шутками, а забывать о том, что предстоят тяжелые бои, не удавалось ни на минуту. Сжималось сердце от мысли, что многие из этих молодых и здоровых ребят, весело балагуривших сейчас, могут оказаться на операционных столах, а то и навсегда остаться в сырой земле.
Не берусь подробно описывать бой полка. Роты начали форсировать Дон в предрассветных сумерках, и ничего не было видно. А потом, когда обозначился успех, мне и вовсе стало не до того. Пошел поток раненых. Полк нес потери, но продвигался вперед.
Весь день я не отходил от операционного стола в медсанроте. Работал и ночью. На вторые сутки принесли заместителя командира полка гвардии капитана В. П. Курсаева. Он был ранен осколком мины. Быстро обработали рану, перевязали. Курсаев просил разрешить ему остаться в полку, хотел вернуться в строи, но его пришлось немедленно эвакуировать в тыл.
Раненые рассказывали, что передовые подразделения уже перехватили важную дорогу от Задоно-Авиловского на Хлебный. Гитлеровцы непрерывно контратаковали, но успеха не добились. А вскоре хутор Хлебный был освобожден. Дивизия вышла на указанный ей рубеж и выполнила свою задачу.
Встретив знакомого еще по службе в Подмосковье десантника, я поинтересовался, кто командует батальоном после ранения Жихарева.
— Иван Андреевич Гриппас, — ответил мне боец.
Ивана Андреевича я хорошо знал и порадовался, что батальон в надежных руках. Это был подготовленный, исключительно честный и принципиальный командир. Отличался хладнокровием и храбростью. Хотелось повидаться с ним, поговорить, но времени на это не оказалось. Едва окончились боевые действия, Кириченко отозвал меня в батальон.
В конце сентября на нашем участке фронта наступило относительное затишье. Уменьшилось и число раненых. Тут-то и развернулись наши девушки. Они организовали художественную самодеятельность. Прекрасно пела Алла Вишневская. Раненые очень любили ее слушать. Алла специально подбирала репертуар, старалась подбодрить бойцов, напомнить им о доме, о счастливой предвоенной поре, утвердить веру в будущее, в неизбежную победу над врагом.
Выступали и другие девушки. Приезжал к нам и дивизионный клуб во главе с гвардии капитаном Николаем Ляшко, неутомимым организатором, отдававшим всего себя любимому делу.