— И все-таки ты темная лошадка, Робин, — так и не получив желаемых объяснений, Реджина вздохнула, притянув колени к подбородку.
— Тебя так интересуют мои деньги?
— Не будь дураком!
— Послушай, — усевшись рядом, журналист вздохнул и уложил руку между их телами, — я не преступник, не обманщик… Я как ты говорила просто идиот… — послышался тихий смешок.
— Локсли, — заулыбавшись, Миллс упустила момент, когда сама обняла журналиста, уткнувшись носом в его шею, — ты невыносим!
— Это тебе во мне и нравится, — несколько поцелуев украсили ее подбородок. — И… — звонок мобильного телефона прервал наверняка важное признание, — алло, Грейс, детка, как ты там? — кивнув коллеге и забрав пустую коробку из-под пиццы, Робин отправился в кухню.
Оставшись одна, Реджина еще раз обошла первый этаж, изучив висящие на стенах картины и фотографии; подняла с пола раскиданных кукол и погладила животных, которые благодарно вытянулись во сне. Еще раз, обратив внимание на фотографии, где Робин стоял в обнимку с друзьями и родителями, она улыбнулась фото, где Грейс, смешно зажмурившись, старательно сдувала одуванчик. Допив бутылку сидра, она решила найти Локсли и резко остановилась на входе в кухню, прислушиваясь к разговору.
— Эмма, я же сказал, что сегодня не приеду, у меня дела.
— Тебя снова позвала она? — недовольный голос Свон заполнил все помещение.
— Эмма, — журналист поставил вторую пиццу в микроволновку, — я тебе сказал, что занят. Созвонимся потом, — он уже спиной почувствовал пристальный женский взгляд, который буквально прожигал, и отключился. — Редж…
— Мне кажется, что Свон всегда будет незримо с нами, — усмехнувшись, Миллс отвернулась, обняв себя за плечи. — Не поедешь, пока не поздно?
— Если ты еще раз пошлешь меня или уйдешь, ей богу, я прикую тебя к батарее, — усмешка получилась нервная, а журналист, чтобы занять руки открыл холодильник и закрыл обратно, — правда.
— Ответь мне честно, — легкой поступью оказавшись около коллеги, Реджина закусила губу, — ты был с ней? Только не ври! — на последней фразе карие глаза загорелись огоньком, а тонкие пальцы вцепились в ворот рубашки.
— У меня ничего с ней не было, — переложив ладошки себе на щеки, он улыбнулся. — Мне нужна ты, — столкнув их лбами, Робин потер их носами. — А после Эммы путь к тебе точно будет закрыт.
— Дело только в этом? — окольцевав мужскую шею, она довольно зажмурилась.
— Пицца готова, детка, — услышав звон микроволновки и оставив быстрый поцелуй в щеку, Локсли подмигнул. — Бери из холодильника бутылки и пошли обратно, узнаем, чем твоя мыльная опера кончится.
— Локсли!
Мелодрама закончилась бурным примирением и трогательным признанием в любви. Удобно устроившись на мужской груди, Миллс позволила руке журналиста обнять себя за плечи, когда бутылки сидра и пива открылись, а пицца чуть остыла.
— Прекрати себя накручивать — прервав приятную тишину, Робин словно почувствовал мысли коллеги и прижался губами к ее шее. — Выкини из головы слова Грэма.
— С чего ты взял, что я об этом думаю? — недовольно поморщившись, она крепче сжала мужскую ладонь, поцарапав ногтями.
— Я слышу, как крутятся шестеренки в твоей голове, — ухмыльнувшись, он стащил плед с дивана, накрыв ноги коллеги. — Ты не ледышка, а очень даже теплая, — шепот обжог женское ухо, отчего мурашки судорожно забегали, не зная куда податься.
— Да просто неприятно! — раздражение вновь вырвалось на первый план, хотя покинуть крепких объятий Миллс не удалось.
— Сколько ты с ним была? 2 года? — журналист пощелкал пальцами, развернув коллегу к себе. — Поверь мне как мужчине, столько времени ледышку никто бы терпеть не стал, — острожный поцелуй коснулся ее щеки.
— Я бы не пошла к Грэму, — призвание прозвучало совсем тихо, куда-то в пол.
— Эй, — большим пальцем, он поднял женское лицо на себя, — давай поговорим уже о нас. Подожди, — Локсли выставил ладонь вперед, — повторюсь, я не требую от тебя сейчас отношений, секса, каких-то решений… — послышался тихий выдох, — я прошу у тебя шанс. Я хочу, чтобы ты перестала бегать от меня, подозревать. Давай просто узнавать друг друга.
— И как ты это видишь? — закусив губу, Реджина уселась на коленки, с интересом рассматривая собеседника и перебирая ворсинки ковра. Шерри сонно приоткрыла один глаз и, удостоверившись, что хозяйка рядом, снова уснула. — Как…все…
— Не накручивай себя, — издав смешок, Робин переложил женские ладони на свои колени, усевшись напротив. — Я буду за тобой ухаживать, а самое главное, — столкнув их лбами, он резко понизил голос, — я тебя не обижу.
— Я должна тебе верить? — сглотнув, Миллс не сдержала улыбки, окольцевав мужскую шею.
— По крайней мере, стоит попробовать, — резкий рывок и Локсли уложил свою коллегу на лопатки, довольно прищурившись. — Не бойся меня.
— Я ничего не боюсь, — хищно улыбнувшись, она поерзала на полу, все больше распаляя желание журналиста. — И что ты теперь сделаешь? — это все больше походило на вызов, а тонкие пальцы невзначай теребили пуговицы на мужской рубашке.
— Я… — перехватив женские ладони в свои руки, журналист оставил маленький поцелуй в уголок губ, — я принесу еще сидра, — довольная ухмылка заиграла на его лице.
— Не понимаю, — выдохнув, Реджина отвернулась, почувствовав привкус крови от искусанной губы, — все мужики хотят одного… Зачем ты…
— Я очень тебя хочу, — нависнув, он облокотился на локоть и оставил еще один мягкий поцелуй, — но ты сама мне важнее, — следующий поцелуй был в щеку, а рука запуталась в темных локонах.
— Принеси еще сидра.
Проводив журналиста в кухню, Миллс не сдержала улыбки, приложив пальцы к губам. Оглядевшись по сторонам, она невольно призналась, что чувствует себя уютно в этом доме, а главное с этим мужчиной. Сейчас даже мысли о Свон, которая наверняка так быстро не отступит, отошли на второй план. Погладив спящих Шерри и Лаки, которые устроились удобнее, уложив мордашки на подушки, она пропустила возвращение журналиста.
— У нас осталось по бутылке, предлагаю переместиться наверх.
— А чем тебе здесь не нравится? — вскинув бровь и оказавшись на ногах, Реджина остановилась рядом с Локсли, стерев с его губ крошки. — Есть на ночь вредно.
— Это говорит женщина, которая съела практически целую пиццу, — он тихо хихикнул, вручив коллеге две бутылки. — А я уже хочу упасть в мягкую кроватку.
— Ты как ленивец! Поспать и поесть, — сделав ответку, она довольно прищурилась.
— Держи бутылки крепче, — предупредив, Робин легким движением перекинул Миллс через плечо отправившись на второй этаж.
— Локсли! — сдержать смешка не получилось. — Шерри, все хорошо, спи, — собака облегченно опустила уши и зарылась носом в плед.
Оказавшись в спальне и успев щелкнуть выключателем, Реджина приземлилась на кровать.
— Земля, миледи, — игриво поклонившись, журналист поставил бутылки на тумбочку. — В чем будешь спать?
— А в чем ты хочешь? — не удержавшись от очередной провокации, Миллс обняла его за шею, проведя носом по щеке.
— Я бы предпочел, чтобы ты была голая, — подмигнув, он шутливо пригнулся, боясь ответной реакции. — Совершенно голая.
— Вот, пошляк, — закатив глаза, она развела руками. — Дай мне что-нибудь! — журналист все-таки получил удар в плечо.
— Детка, видишь комод? — указав в нужную сторону, Робин, наконец, плюхнулся на кровать, довольно вытянувшись. — В верхнем ящике бери любую футболку. Дверь приоткрыта, можешь переодеться в ванной, — ответив на немой вопрос, он снова хихикнул, — будут пауки, кричи.
Пока коллега приводила себя в порядок и меняла вечерний наряд на незатейливую пижаму, Локсли успел переодеться сам и, организовав звездное небо, занялся переключением каналов в поисках чего-то интересного.
— Надеюсь, что твоя маленькая любимица не сгрызет меня ночью, — почувствовав, что коллега нырнула под одеяло, наглым образом отобрав телевизионный пульт, он вскинул бровь.
— Посмотрим на твое поведение, — остановившись на черно-белой комедии, Реджина открыла бутылку с сидром. — Будешь наглеть, Шерри тебя просто съест.