— Я заинтригован, — уже по традиции подхватив коллегу под коленки, журналист направился в нужном направлении.
— И не забудь включить мне звезды!
========== Часть 18 ==========
Уже в спальне Миллс приземлилась на кровать, ожидая, пока потолок, превратится в домашний планетарий.
— Мне так нравится, — подняв голову, она обняла журналиста за шею, потоптавшись на месте.
— И что же ты мне приготовила? — закусив губу, Локсли заскользил кончиками пальцев по женским рукам, вырисовывая неровные линии. — Я думал, что лазанья — это подарок, — послышался тихий смешок.
— Дурачок, — спустившись, Реджина щелкнула коллегу по носу и, порывшись в сумке, достала маленькую коробочку.
— Что там, — он нетерпеливо вытянул голову, пытаясь подсмотреть, — что?
— Знаешь, — Миллс вздохнула, прижав коробочку к груди, — незадолго до смерти отец сделал мне подарок, — послышался тихий вздох, — словно чувствовал. Смотри, — она, наконец, выудила вещицу, которой стал парный кулон в форме крыльев ангела, и провела по нему пальцами. — Папа сказал, если я встречу человека, с которым мне будет хорошо и спокойно, то должна отдать одно крыло ему.
— И ты…- журналист удивленно захлопал глазами и прижал женскую ладонь к своим губам, — ты…
— Я хочу подарить тебе… — смущенно улыбнувшись, она положила кулон с цепочкой в руку коллеги. — Я, конечно, не знаю… Я не знаю, сможем ли мы…- слова путались и не желали выстраиваться в логический ряд. — В общем, Локсли, это тебе, — хихикнув, Реджина оставила быстрый поцелуй на губах.
— Спасибо, я… Я это очень ценю, — надев на себя полученный подарок, он повесил второй кулон уже на женскую шею. — Твой отец был замечательный человек, и я уверен, что он гордился бы тобой.
— Даже не представляешь, как я скучаю по папе, — уткнувшись носом в сильную грудь, Миллс всхлипнула.
— Ты не одна, и ты это знаешь, — успокаивающе поглаживая женскую спину, журналист зарылся носом в темных волосах. — И не вздумай плакать, ты еще не получила свой подарок, — подмигнув, он аккуратно стер маленькую слезинку и коснулся губами женского лба.
— И что же мне ты подготовил? — зажмурившись, она улыбнулась.
— Скажи, ты смотрела мультик «Красавица и чудовище», а? — хитро прищурившись, Робин дождался легкого кивка и, отодвинув штору, спрятал что-то за спиной. — Помнишь, там была вечная роза?
— Помню, — как любопытный ребенок, заерзав на месте, Миллс закусила губу.
— Так вот я тоже хочу тебе подарить такую, тем более утром ты упомянула про этот цветок, — он, наконец, продемонстрировал свой подарок, которым стала роза «Тиффани» в колбе.
— Робин, — удивленно заморгав, Реджина аккуратно покрутила колбу, не сдержав улыбки, — она живая? Когда ты успел? Какой красивый цвет, — вопросы и восторг переплетались между собой, отчего женский голос даже звучал с придыханием.
— Тебе нравится? — понимая итак реакцию, Локсли легким движением заправил выпавшую прядку за ухо. — Я перед футболом получил и привез твой подарок.
— Спасибо, мне очень нравится… это так… — замотав головой, Реджина довольно улыбнулась, пытаясь подобрать слова, — это…
— Романтично? — издав тихий смешок, он отставил розу, притянув коллегу в объятия. — Люблю, когда ты такая. Кстати, — оставив несколько быстрых поцелуев, журналист отстранился и, задернув шторы, обернулся, — я хотел с тобой поговорить.
— О чем? — проведя пальцами по полученному подарку, Миллс отправилась в ванную, приоткрыв дверь. — Что-то случилось?
— Ты помнишь, что на следующей неделе день благодарения? — поставив телефон на зарядку и переодевшись, Робин услышал, что шум воды затих. — Редж, ты слышишь?
— Локсли, заходи, а не кричи на весь дом.
— А ты там голая и ждешь меня? — рассмеявшись, он оказался около двери, не решаясь зайти. — Можно?
— Да заходи, ты уже!
— Уууу… — расстроенно выдохнув, журналист увидел свою коллегу, лежащей в ванне с пеной, — я надеялся на более радушный прием.
— Всему свое время, — приоткрыв глаза, Реджина сдунула с ладони пену в сторону мужчины и хихикнула. — Так, что насчет дня благодарения?
— Ты у нас первый год работаешь, так вот Голд нас всегда отпускает во вторник и до конца недели, — усевшись на пол, он брызнул пеной в ответ и выставил руку вперед, заметив удивленный взгляд, — это традиция, он очень любит этот праздник.
— Ну, отлично, у нас будет почти неделя выходных, — пожав плечами, она взъерошила мужские волосы мокрыми пальцами. — А ты внезапно поработать, что ли захотел?
— О, нет, детка! — рассмеявшись, журналист зажмурился как довольный кот. — Мы уже несколько лет на этот праздник снимаем дом, отмечаем там и…
— И… — ее ладонь настороженно остановилась на мужской шее и замерла.
— Я хочу в этот раз, чтобы поехала и ты, Редж, — улыбнувшись, он развернулся, стерев с плеча коллеги пену. — Возьмем детей, собак… Не волнуйся там будем мы, Тинки, Джон и Уилл с какой-нибудь девчонкой. Место потрясающее.
— Робин, — повернув голову, Миллс вздохнула, — я не…я не готова пока открыться, пойми. Мы все работаем вместе, я не хочу….
— Редж, — уложив ладонь на женскую щеку и успокаивающе погладив, Локсли оставил поцелуй в нос, — ты работаешь в отличном коллективе, поверь, поверь мне, не будет никаких сплетен, обещаю. Вам с Генри очень понравится… Только…- его губы поджались, а голос затих, — нам нужно будет позвать Эмму… — это было собственноручное подписание смертного приговора.
— Что? Кого? — она вовремя остановилась, чтобы не вылететь из ванны и попыталась сжечь журналиста взглядом. — Кого еще нам позвать, чтобы тебе было весело?
— Не заводись, — привыкнув к подобной вспыльчивости, Робин приложил палец к женским губам, — и подумай логически, — заметив, что коллега замолчала, он улыбнулся. — Если ты позовешь Генри, то он встанет перед выбором: поехать с нами или остаться с Эммой. Ты же не хочешь заставлять сына выбирать, вновь сталкиваться с Эммой — это ведь семейный праздник.
— А так ты предлагаешь изображать со Свон высокие отношения и радоваться жизни? — фыркнув, Реджина столкнула мужскую руку в воду. — Извини, я так не могу.
— А так я предлагаю тебе быть со мной, с сыном, в приятной компании, где, поверь, Эмма найдет себе занятие, — заметив маленькую улыбку, Локсли оставил поцелуй в уголок губ, — я буду только с тобой. Давай мы не будем создавать проблемы тебе и Генри. Реджин, ты же не сможешь расслабиться без сына.
— Ты прав, — откинув голову назад, она шумно выдохнула, от раздражения расплескав воду, — просто не хочу видеть ее, слышать…
— А ты думай о другом, детка, — стерев капли со лба, он украл несколько поцелуев. — Ты думай, как мы будем гулять, обмениваться подарками, играть с детьми. Ты сама пускаешь Эмму в отношения, будь уверена в нас.
— Иногда ты до тошноты логичный, — закатив глаза и покачав головой, Миллс измазала нос журналиста пеной. — Конечно, без Генри все будет не то, знаю.
— Вот и договорились, — поморщившись, Робин подмигнул. — Вода почти остыла, так что вылезай и приползай спать. А то завтра и ты получишь штраф за опоздание, — смеясь, он еле увернулся от очередной пенной атаки.
— Ты даже не сделаешь ни единой попытки увидеть меня голой? — удивленно вскинув бровь, она скуксила губы.
— Детка, я точно знаю, что сегодня мне ничего не светит, — разведя руками, Локсли положил полотенце на раковину. — А дразнить себя я не хочу, в моих мечтах ты итак всегда голая, — рассмеявшись, он скрылся за дверью, — жду тебя в кроватке.
Когда Миллс нырнула под одеяло, журналист уже спал, смешно морщась во сне. Это вызвало улыбку и заставило ее пробежаться пальцами по мужским губам.
— Засыпай, — сонно пробормотав, Робин притянул женщину к себе и уткнулся в ее макушку носом.
***
На следующий день издательство гудело с самого утра, готовясь к сдаче нового номера. По этому поводу даже в кабинете журналистов, кроме стука клавиатуры редко звучали голоса. Вернувшиеся со встречи Голд и Миллс были удивлены необычной тишиной, отчего главный редактор резко остановился, что его помощница врезалась в его спину и отшатнулась.