Напоследок Герман вручил нам по паре грубых, кожаных перчаток и приказал:
— Теперь выбирайте себе клинок. Выбирайте всё, на что глаз смотрит, парни. Любой берите, что по душе будет и в руке хорошо ляжет.
Переглянувшись, мы с Бородой пошли параллельными курсами, вдоль стен. Он начал с правой, двинувшись против часовой, а я зашёл от левой. Именно меч надо взять, да? Ладно, возьмём меч. Ну да, меч вроде универсален. А луки что же? Арбалеты? Или последние тут ещё не придумали? Впрочем, луки так пылью занесены, словно надух никому не сдались. Надо будет выспросить потом у кого-нибудь, в чём шутка.
Так-так-так, меч, меч… какой же мне нужен меч? Лёгкий хочу. И длинный. Шёл бы Фрейд лесом, длинное лезвие позволит мне держаться подальше от врага и спокойно его тыкать… зря я про Фрейда и про «тыкать» хором вспомнил, наверное. А плевать, всё равно длинный нужен. И острый. А возьму-то всё равно самый красивый.
Вот этот, например, нравится. Золотом подвес отделан, или как эта часть… ну, которой на ремень его вешать. А следующий-то — и того краше! Синеватый, с какими-то рогами завитыми над рукоятью, как крюки из вязи какой-то. А следующий…!
Н-да, это тоже затянется.
И Борода-то закопался. Всё ходит, вздыхает, определиться никак не может. На середине пути мы даже столкнулись с другом и чуть потолкались, прежде чем продолжить поиски.
Когда полный проход по залу был закончен дважды, в обе стороны, Борода всё же нашёл своего любимца. Тяжёлый клинок с длинной рукоятью. Кажется, такие величают «двуручник».
При этом меч хоть и массивный, но и не лишённый изящества — отполированное до зеркального блеска серебристое лезвие с едва заметным зелёным отливом, рукоять покрытая чёрной древесиной и перекрестие с орнаментом в виде розовых кустов, оплетавших её. Венчал рукоять кругляк, вроде толстенной монеты, в тон клинку, в центре которого поблёскивал внушительный драгоценный камень, крупный изумруд.
Борода-то нашёл, а мне как быть? Я с мечом-то не факт, а уж голыми руками… Спрошу совета эксперта.
— А есть ещё что-нибудь? А то из этих пока не приглянулось ничего, — сделав страдальческое выражение лица, я развёл руками, как бы извиняясь за затягивание.
Герман улыбнулся и указал себе за спину:
— В центре залы посмотри, там ещё много.
Услышав его слова, Борода кинулся за мной, но двуручник на место не вернул. Правильно, чего зря бегать лишний раз?
Я прошёлся по центральным стойкам. И правда, мечи есть, но создаётся впечатление, что тут всё больше копья и другие палки… как их? Алебарды, точно. Крюки ещё какие-то. И что-то вроде ухвата для чугунка, но с шипами внутри… так, не отвлекаться. Мечи.
А что это там под потолком светится, в дальнем углу? Я-то всё вниз смотрел, на нижнюю стойку, где лежала груда позолоченных кинжалов, вот и не обратил внимания. Окошко, наверно, светится. Можно плюнуть. Ай, ладно. Схожу да гляну, лишним не будет.
Как же я ошибся про окно… Хорошо, что всё-таки пошёл.
Под самым потолком, на невзрачной деревянной подставке, висел ещё один клинок, боязливо прикрытый тряпицей. Не спрашивая особого разрешения, я нашёл поблизости колченогую табуретку и стянул с него запылившуюся тряпицу.
Меч был прекрасен!
Даже идеален! Лезвие было в меру длинным, да и рукоять чуть больше, чем у остальных. Кажется, такие зовутся полуторными, если я не ошибаюсь. Типа, и туда, и сюда разом.
Не долго думая, я стянул меч с его места. Клинок казался мне жутко знакомым, но я не мог вспомнить, где же я видел его прежде. В тот момент, когда я коснулся рукояти, лиловые руны на его поверхности на мгновение вспыхнули, загоревшись чуть ярче. От этой вспышки холодных на вид символов неожиданно повеяло теплом.
Какой же идеальный меч.
Клинок, испещрённый лилово-голубыми, плавно переливающимися рунами, завораживал. Именно от рун и исходило это ледяное свечение. А на самом конце рукояти, в небольшом металлическом кольце, был зажат крупный кусочек голубого минерала, испускавшего столь же мягкое свечение. Его не пытались изменить, оставили негранёным, потому что он и так был идеален.
Не смотря на свои внушительные размеры, клинок оказался очень лёгким и рукоять прекрасно лежала в руке. Казалось, я держал его всю жизнь.
Я действительно не мог отвести взгляда от столь прекрасного оружия, словно загипнотизированный им. Из транса меня смог вывести только обиженный возглас Бороды. Или стон?