— Думаю, это хороший план. Найл сказал, что ве-ечером приготовит мое любимое блюдо. Я так голоден, что, клянусь, мог бы съесть все сам.
Боже! Пожалуйста, лишь бы не бараньи потроха. Грейнджер почувствовал, как позеленел при одной мысли о том, что ему придется находиться в одной комнате с традиционным шотландским блюдом.
— Какое твое любимое блюдо? — Грейнджер изобразил на лице фальшивую улыбку.
— Успокойся, это не бараньи потроха или мой любимый де-есерт, пятнистый дик. — Леннокс расхохотался.
— Твой любимый десерт пятнистый дик2? — Грейнджер поймал себя на том, что снова смеется. — Звучит как минет для парня с ЗППП.
Леннокс расхохотался.
— Это шотландский пудинг с сухофруктами, но твой вариант мне нравится гораздо больше. Друзья посме-еются. — Смех Леннокса посерьезнел. — Если поедем за твоими ве-ещами, то возьмем мой грузовик и оставим твою машину у твоего дома. Думаю, завтра мы будем в большей бе-езопасности, если я буду вести машину.
Грейнджер кивнул. Он надеялся, что Леннокс это предложит.
— Я готов, когда ты будешь готов.
— Прямо се-ейчас самый раз. — Леннокс предложил ему руку.
Грейнджер не колеблясь ее взял.
Когда они вышли на парковку, Грейнджер почувствовал, как в воздухе повеяло холодом. Он поднял глаза и увидел яркое звездное небо и новую луну.
— Чувствуешь запах снега, прият-ель? — Леннокс смотрел вверх, словно пытался поймать снежинки языком.
Леннокс выглядел словно ребенок. Грейнджер пожалел, что не мог его таким сфотографировать.
— Нет, чем пахнет снег?
Леннокс широко улыбнулся.
— Этим. Не могу объяснить более ясно, кроме как этим.
Грейнджер осторожно принюхался. Он не чувствовал никакого запаха, кроме одеколона Леннокса. Грейнджер понятия не имел, как такое вообще возможно после девяти часов общения с тысячею людей.
Даже подняв голову к небу, он почувствовал приближение Леннокса. У него было такое чувство, что он инстиктивно знает, когда шотландец оказывается рядом. Леннокс скользнул руками по бедрам Грейнджера. Было так сложно не застонать.
— Видишь Орион, пряте-ель? — Дыхание Леннокса коснулось лица Грейнджера.
Грейнджер мало что знал о созвездиях, но он знал, как найти Орион по легко узнаваемое поясу.
— Вот он. — Грейнджер указал.
— Ве-ерно. — Леннокс притянул его ближе. — Когда мама сказала, что мы уе-езжаем из Шотландии в Америку, я был так расстроен. Я хотел убежать и жить со своим другом, в которого тогда был влюблен.
Положив руки на широкие плечи Леннокса, Грейнджер попытался представить, что было бы, если мать сказала, что они должны переехали в другую страну, когда ему было пятнадцать. Страшно представить.
— Кто был тот друг?
Леннокс усмехнулся.
— Робби Макги. Он был очень милым. Темные волосы и зе-еленые глаза. С ним был мой пе-ервый поцелуй. — Горец покраснел. — Как бы то ни было, я сидел на заднем крыльце, пытаясь придумать, как сбе-ежать, когда мама вышла на улицу и села рядом. Мы говорили о том, какой будет жизни в Аме-ерике и какие возможности она принесет. Закончив, она указала на Орион и сказала, что он поедет с нами. Что эта часть Шотландии навсегда останется со мной в Америке. Как ни странно, это убе-едило меня поехать в Штаты и не бежать с Робби. Ну, это и тот факт, что на сле-едующий день я застал его целующимся с Мартином Макфадденом. — Леннокс расхохотался.
Грейнджер смеялся вместе с Ленноксом, но сердце болело за молодого человека, которому растоптали сердце. Он ахнул, когда Леннокс притянул его ближе. Настолько близко, насколько это было возможно в их огромных зимних куртках. Леннокс провел большим пальцем по нижней губе Грейнджер. Он сделал быстрый вдох и наклонился к Ленноксу, который уже к нему придвинулся. Их губы были в миллиметре от соприкосновения.
— Спокойной ночи, ребята! — Крикнул Аптон.
Крик испугал их обоих.
— Спокойной ночи, Аптон, — процедил Грейнджер сквозь стиснутые зубы. Этот человек собирался получить сэндвич с тухлым носком на обед. Леннокс чуть было его не поцеловал. Грейнджер был в этом уверен. Его сердце сжалось при мысли, что он мог потерять единственную возможность поцеловать шотландца.
— Не против, если я его ударю? — Со смехом спросил Леннокс. — Обе-ещаю, что не буду вкладывать в удар всю силу. Ле-егонько? Можно? — Леннокс снова расхохотался. — Значит, мне ехать за тобой? — спросил он, резко меняя тему.
Грейнджер кивнул.
— Всего пара километров отсюда. Увидимся там. — Он повернулся и направился к машине, все еще расстроенный тем, что упустил возможность провести всю жизнь с Ленноксом. И тут он почувствовал, как горец схватил его за руку.
— Езжай медленно, прияте-ель. Остерегайся той единственной блудливой снежинки, хорошо? — Леннокс поцеловал ладонь, которую держал.
— Хорошо, — согласился Грейнджер. Он повернулся к машине, чувствуя себя так, словно шел по солнечному свету. Он чувствовал на ладони призрачный след губ и щетины Леннокса. Почему это так чертовски сексуально? Ощущения от простого прикосновения в ладонь устремилось прямо к члену. Он упирался в резинку трусов. Это будет самая неудобная, но лучшая поездка домой в его жизни. А по дороге он будет петь песню Тейлор Свифт.
Все время Грейнджер одним глазом следил за дорогой, а другим за зеркалом заднего вида, чтобы убедиться, что Леннокс за ним следует. Они уже обменялись номерами, но даже сейчас он не хотел рисковать потерять своего горца.
Въезжая на подъездную дорожку, Грейнджер не мог не насладиться той легкой дрожью возбуждения, которая пробежала по всему телу. Ему нужно просто собрать вещи, но все равно это был волнующий момент: он привел Леннокса домой. Слава богу, он чистоплотный чудак, и в раковине не было грязной посуды, а кровать застелена.
— Дом, милый дом, — объявил Грейнджер, когда выскочил из машины. Леннокс стоял около своего грузовика и ждал.
— Пре-екрасное место. — Леннокс окинул его маленькое ранчо оценивающим взглядом.
Грейнджер был в восторге от возможности купить этот дом в прошлом году. Две спальни и симпатичное маленькое крыльцо на заднем дворе. Его собственный маленький кусочек рая.
— Спасибо, мне здесь нравится. Заходи. Обещаю, что быстро. Всего пять минут.