– Если я покину свое место в такой момент, то навсегда лишусь возможности быть избранным на пост Канцлера! – Хал Грокзету, уже дважды проигравший политическую гонку своему главному сопернику, пригласил высокопоставленных гостей из Республики Халлу как раз накануне выборов для того, чтобы с помощью их положительных отзывов о высоком уровне городского благосостояния повысить свой рейтинг. Но вместо этого они увидели, как городские силы правопорядка разбиты в пух и прах кучкой чужаков! Единственный способ сохранить свое лицо, заключавшийся в том, чтобы объявить «Антарсию» летающим рассадником преступности и терроризма и разделаться с ней при помощи армии, привел к тому, что на этот раз тень некомпетентности пала на министра обороны в частности и все вооруженные силы Конгломерата вообще...
– А это идея, – лицо хала Грокзету озарила печать просветления. – Объявлю хала Боджу виновным в наступлении самого Черного Дня в истории Конгломерата! В конце-концов, я просто заботился о безопасности Адайи.
– Не лучшая идея, – Каджи-Су словила себя на мысли, что хочет пристрелить толстяка. – Министр обороны назначен на свой пост Канцлером. Если вы попытаетесь...
– Дорогая моя, выборы на носу! – мэр расхохотался. – А «Антарсия» щедро предоставила общественности массу примеров служебного несоответствия своим должностям очень многих людей из личного круга главы нашего правительства.
– Вам придется хорошо постараться, чтобы также не попасть под раздачу.
– О, не переживай, это я умею очень хорошо!
Настроение мэра становилось все лучше и лучше, и Каджи-Су все сильнее хотелось ему его испортить.
– Хал Грокзету, и тем не менее все мы в огромной опасности. Вам следует хотя бы спуститься вниз, потому что высока вероятность того, что в этот кабинет может угодить вражеский снаряд.
– Боевые действия еще не покинули пределов порта, – беспечно отмахнулся от предупреждений телохранительницы городской голова. – И потом, посмотри: хал Боджу прислал меха для защиты здания мерии.
Каджи-Су действительно уже увидела за окном зависшего рядом со зданием меха из Вооруженных Сил Конгломерата. И ей почему-то не понравился тот факт, что плазменная винтовка боевой машины направлена как раз в сторону кабинета мэра.
«Никто не удивится, если кто-то погибнет во время вторжения в город вооруженного противника. Даже если этот кто-то – сам мэр, – Каджи-Су была достаточно быстра для того, чтобы встать между халом Грокзету и разогнанным до околозвукой скорости плазменным сгустком. – Вполне закономерно: Канцлер уже давно точит зуб на своего главного политического конкурента.»
Жестокость и милосердие
Стальное лезвие ярко сверкнуло на солнце и человек в форме Департамента Общественной Безопасности с воплем упал на колени, сжимая пальцами уцелевшей руки кровоточащую культю.
– Еще раз спрашиваю: где все? – Яцуха приставила острие меча к глазу стража порядка.
– Хал Боджу еще десять минут назад отдал приказ эвакуировать всех членов правительства, – человек в черной форме, осознав всю степень опасности, угрожающую его зрению, наконец сказал то, что «белая» от него требовала, и очень жалел о том, что не поступил так чуть-чуть раньше.
– Куда их спрятали? – острая сталь оцарапала нижнее веко госслужащего и он торопливо залепетал:
– Я... я не знаю! Никто не знает, кроме доверенных лиц министра обороны!
– Не врешь, – разочаровано вздохнула Яцуха и занесла руку для последнего смертельного удара.
– Стой! Я же все сказал! – в ужасе закричал человек в форме.
Яцуха остановилась в замешательстве, а потом кровожадно улыбнулась и произнесла:
– Я не обещала сохранить тебе жизнь!
В последний момент, к огромному облегчению сотрудника Департамента Общественной Безопасности, меч Яцухи был остановлен: Нана вмешалась, перехватив руку сестры за запястье.
– Яцуха! Что ты делаешь? – девушка, прибыв на место экзекуции только что, в ужасе смотрела на десятки трупов, которыми Яцуха усеяла вестибюль здания Верховного Совета.
– Они стреляли в меня, – равнодушно ответила «белая» и вырвала руку с мечом из ладони сестры.