Итак, мы вышли из корабля и вдохнули в себя полной грудью прокисший воздух топей, которые противно квакали, чавкали, жужжали, булькали и смердели.
Карлос принялся вместе с падре собирать болотную жижу, чтобы потом высушить её у костра и получить золото, а я с кучей стеклянных пробирок принялся скакать с кочки на кочку и собирать образцы болотной воды. Когда уже вовсю горели синим пламенем костры на искусственном топливе, а вонючая жижа вокруг них начинала затвердевать и желтеть, я раздал Карлосу, падре и себе по пробирке для пробы. Мы кинули жребий.
Первым выпил коричневую жидкость из своей пробирки Карлос. Его переколотило, перекосило, а затем лицо и руки стали стремительно покрываться волосяным покровом, пока он наконец, не превратился в лохматого орангутанга. К тому же, Карлос видимо потерял дар речи и издавал только какое-то утробное мычание, что заставило падре осенить его крестным знамением. Вообщем, одичав на глазах, Карлос исчез в молоке тумана, где бродил несколько часов.
Святого отца пришлось долго уговаривать, прежде чем он открыл и выпил, содержимое своей пробирки. Нет, падре не превратился в волосатое чудище, вместо этого он просто окаменел и столбиком начал медленно погружаться. Мои попытки удержать каменного истукана не увенчались успехом и он громко хлюпая пузырьками жирной грязи вскоре ушёл на болотное дно.
Я разозлился на эту планету, пожравшую такого славного священника, который теперь был законсервирован в её болотной утробе. Может быть, когда-нибудь мы достанем его. А сейчас, открыв пробку своей пробирки, я со злостью залпом осушил её… И…
Нет, я не превратился в камень. Я стал бабочкой, у которой выросли прекрасные полупрозрачные фиолетовые крылья. Я взмахнул ими и парил несколько часов над испарениями болот. Меня охватила прекрасная розовая эйфория. Порхая вокруг какого-то старого грязного лешего, который махал мне кулаком, я неудержимо смеялся, глядя на его волосатую рожу, которая была мне почему-то знакома.
***
Наш ракетоплан был под завязку загружен золотом и полными канистрами вонючей болотной жидкости, когда мы неожиданно наткнулись на патрульный крейсер Корпорации. Он тотчас повернул свои крупнокалиберные орудия в нашу сторону и преградил нам путь.
Так как избежать этой встречи мы не могли, я открыл шлюзовую камеру, где вскоре появился офицер в тёмном плаще и несколько громил в камуфляжной форме, вооружённых штурмовыми винтовками. Пока эта братия бесцеремонно обыскивала наш звездолёт, офицер принялся проверять предоставленные ему документы. Все они конечно были просроченными и недействительными. Пока он их просматривал, я вытащил из кармана выручавшую всегда в таких случаях пробирку и выпил гнилостную отвратительную жидкость из мерзких болот. А секрет данной водицы был в том, что теперь каждый из них будет видеть во мне того, кого или чего они бояться больше всего.
– Генерал Стивич? – содрогнулся офицер.
– Беатрис? – воскликнул один из солдат.
– О боже, откуда здесь дикий тигр! – испуганно произнёс третий.
– Какой ещё тигр? Это чёртов клоун с разрезанным ртом. Хватит пялиться на меня! – отозвался другой и принялся отступать к шлюзовой камере, наставив на меня оружие.
– Солдат, опусти винтовку! Генерал Стивич, извините, мы не знали, что вы на борту, – закричал, а затем дрожащим голосом добавил офицер.
– Идиот! Как вы посмели обыскивать мою личную космояхту? – возмущённо спросил я.
Офицер помрачнел.
– Мы сейчас же исчезнем, – пролепетал он.
– Сэр, пристрелить тигра? – неуверенно спросил его один из солдат.
– Кретин, какого ещё тигра?
– А что делать с клоуном?
– Все вон отсюда! – заревел на своих подчинённых офицер.
Они выветрились из корабля меньше чем за десять секунд. Я повернулся, Карлос смотрел на меня жалобным взглядом.
– Бабушка, чес слово, это не я разбил твою любимую вазу, – прошепелявил он.
– Ладно, я не буду тебя наказывать, только иди уберись в своём кубрике внучек, – сказал я.
Карлос полез ко мне целоваться, а потом осчастливленный помчался в свою каюту, где принялся делать генеральную уборку…